ругих областях. Руководство поднимало планку требуемого 
несколько выше желаемого на самом деле и тем самым обеспечивало достижение 
результата. В военном деле командующим фронтами, армиями приказывали, если 
утрировать, «окружить, разгромить и взять Берлин ко вторнику». Но при этом 
удовлетворялись куда более скромными результатами.
     Примерно так же была поставлена задача перед командующим Брянским фронтом. 
А. И. Ерёменко должен был не столько разгромить (то есть довести до 
небоеспособного состояния), сколько создать трудности в продвижении 2й 
танковой группы в южном направлении.
     Косвенным свидетельством того, что А. И. Ерёменко были поставлены задачи 
по «выпуску 1000 танков», являются награды и назначения. 11 сентября 1941 года 
генераллейтенанту А. И. Ерёменко «за отличное руководство боевыми действиями 
на фронте» присвоено воинское звание генералполковника. За «проявленные 
мужество и героизм, организованность при нанесении ударов по противнику» 18 
сентября 1941 года 127я стрелковая дивизия была переименована во 2ю 
гвардейскую стрелковую дивизию.
     Одним словом, действия Брянского фронта в августесентябре 1941 г. ничем 
не хуже, хотя, впрочем, и не лучше многих других наступлений Красной армии. 
РославльскоНовозыбковская операция не решила поставленных сверхзадач, но 
болееменее удовлетворительно справилась с задачей сковывания части сил 2й 
танковой группы.
     События конца августа и начала сентября 1941 г. также показали, что для 
армии XX столетия даже такая крупная река, как Днепр, не является непреодолимой 
преградой. На протяжённом фронте, занимаемом советскими войсками на Днепре, 
неизбежно удавалось нащупывать слабые места и закреплять плацдармы. Далее все 
уже было делом техники. Наплавные, сборные мосты в дальнейшем позволяли 
обеспечивать переброску на захваченный плацдарм пехотных и танковых дивизий. 
Главный плацдарм операции двух групп армий был немецким командованием создан 
именно по этому принципу. В сравнительно пустынной местности был захвачен 
плацдарм, который затем был расширен до такой степени, что на нем поместилось 
два армейских корпуса. После этого, как мы увидим в следующей главе, на этот 
плацдарм были переброшены танковые дивизии (напомню, что в немецкой танковой 
дивизии было около батальона танков, 2500 автомашин различных типов, артиллерия,
 тягачи, мотоциклы). То есть в удобном с тактической точки зрения месте был 
создан плацдарм и к нему с нуля была построена коммуникация, способная 
пропустить крупную массу механизированных войск и обеспечить их снабжение в 
ударе в глубину. Самым же главным выводом, который мы должны сделать из событий 
первой декады сентября, является констатация печального факта — советскому 
командованию не удалось вскрыть действительные планы противника. И что ещё 
важнее — это было практически нереально сделать в той обстановке. Группировка 
подвижных войск на Кременчугском плацдарме к 10 августа не сложилась ни в 
разведсводках штаба фронта и направления, ни в реальности. Только в 
разведсводке № 72 штаба ЮгоЗападного фронта от 5 сентября мы находим рыхлые 
контуры догадок о планах противника:
     
    «В районе Кременчуг противник форсировал р. Днепр крупными силами (34 пд). 
Для развития успеха в северном направлении противник, повидимому, будет 
перебазировать силы с других участков. Нужно также ожидать переброски на данный 
участок мотомехчастей с юга» 68 .
     
     «Нужно ожидать» это только предположения, которые, как говорится, к делу 
не подошьёшь. Идо 11 сентября объективных данных, свидетельствующих о рокировке 
на Кременчугский плацдарм подвижных соединений, не было. Южная «клешня» 
классических «канн» пока существовала только в совершенно секретных приказах 
немецкого командования. Концепция ведения боевых действий ЮгоЗападным 
направлением строилась на предположении, что предстоит отражать удар только 
одной танковой группы.
     
     
Окружение армий ЮЗФ и бои в окружении. 1026 сентября.
     
     Основным средством обмена информацией и принятия решений в последние две 
недели существования ЮгоЗападного фронта были переговоры между штабом фронта и 
Верховным командованием.
     Тексты этих переговоров неоднократно цитировались в различных изданиях. 
Попробуем посмотреть на них глазами человека, у которого нет информации о 
последующих событиях. Забудем на секунду, что произошло 1026 сентября 1941 г., 
ведь этого не могли знать командующие и начальник Генерального штаба маршал Б. 
М. Шапошников. Участники переговоров достаточно чётко формулируют своё видение 
обстановки и вытекающие из этого видения решения. Попробуем же ответить на 
вопрос: «Соответствовало ли понимание обстановки принимаемым решениям и не 
присутствовали ли какието другие факторы, мешающие правильным решениям?»
     
     
Переговоры Б. М. Шапошникова и М. П. Кирпоноса.
     
     В ночь на 11 сентября (в 1 ч. 15 м. до 2 ч. 07 м.) состоялись переговоры 
командующего войсками ЮгоЗападного фронта генералполковника М. П. Кирпоноса с 
начальником Генерального штаба маршалом Б. М. Шапошниковым.
     Переговоры эти являются ключом к оценке обстановки советским командованием 
и во многом определили дальнейшее