45-я 
пд, 34-я пд, 3-я тд, 4-я тд. Учитывая, что 22-я тд имела всего один полк 
пехотинцев, соотношение сил - все то же классическое троекратное преимущество. 
Южнее Бреста, против 75-й сд, соотношение такое же: 1-я кав. дивизия, 267-я и 
255-я пд. Выдвигавшиеся к границе войска, 47-й стрелковый корпус, двигавшийся к 

границе, 22 июня находился в сотне км от войск 4-й армии и помочь им ничем не 
мог. С 155-й и 121-й стрелковыми дивизиями 47-го стрелкового корпуса немцы 
столкнулись только 25 июня у Слонима. К тому времени части 4-й армии были уже 
сильно потрепаны, и вступление в бой еще одного корпуса ситуацию принципиально 
не меняло.

Одним словом, на важнейших направлениях плотность советских войск у границы 
была 
достаточно низкой, и требовалось уплотнение построения дивизий за счет прибытия 

корпусов и армий из внутренних округов и второго эшелона войск округа. Владимир 

Богданович пишет:

"Когда мы говорим о причинах поражений Красной Армии в начальном периоде войны, 

то почему-то забываем главную причину: Красная Армия находилась в вагонах".

Хотелось бы этот тезис исправить - не столько в том, что в вагонах, сколько в 
том, что эти вагоны не приехали туда, где они были нужны. Точно так же, как это 

случилось в Польше в 1939-м, про это я уже писал выше.

Убогость и малочисленность армий прикрытия у государственной границы - это 
очевидный факт, для его констатации достаточно проделать расчет плотностей 
войск, разделить фронт армии на количество дивизий в ней. Но Владимир 
Богданович 
не утруждает себя даже простейшими арифметическими расчетами. Легких путей он 
не 
ищет и начинает кидаться терминами, значения который попросту не знает. 
Например, такая душевная цитата ( "Ледокол"):

"Разница между советским и германским механизмами войны заключалась в том, что 
в 
Германии все называлось своими именами, при этом танковые группы имели свою 
нумерацию, полевые армии - свою. В Советском Союзе ударные армии существовали в 

теории, а затем были созданы и на практике, однако они формально не носили 
титул 
"ударная армия". Это название официально было введено уже после германского 
вторжения. До этого все советские армии имели единую нумерацию и по своим 
названиям никак друг от друга не отличались. [...] Элемент, который превращает 
обычную армию в ударную, - это механизированный корпус новой организации, в 
котором по штату положено иметь 1031 танк. Вот тут мы делаем для себя 
поразительное открытие: на 21 июня 1941 года ВСЕ советские армии на германской 
и 
румынской границах, а также 23-я армия на финской границе вполне подходили под 
стандарты ударных армий, хотя, повторяю, этого названия формально не носили. 
Перечисляю их с севера на юг: 23-я, 8-я, 11-я, 3-я, 10-я, 4-я, 5-я, 6-я, 26-я, 
12-я, 18-я, 9-я. Вдобавок к ним разгружалась 16-я армия - типично ударная, 
имевшая в своем составе более 1000 танков. (Центральный архив Министерства 
обороны СССР. Ф. 208. О. 2511. Д. 20. С. 128.) Под этот стандарт также вполне 
подходили тайно выдвигавшиеся к германским границам 19-я, 20-я и 21-я армии".

То есть, по Владимиру Богдановичу, признаком "ударности" армии является наличие 

танков. Мнение интересное, но давайте все же дадим слово советской военной 
теории и практике. Для начала заметим, что апелляция Владимира Богдановича к 
официально называвшимся ударными армиям 1941-1945 гг. совершенно беспочвенна. 
Например, 2-я ударная армия 2-го Белорусского фронта, 1 января 1945 года 
состоящая из 10 стрелковых дивизий, имеет всего одну, 30-ю гвардейскую, 
танковую 
бригаду и два отдельных танковых полка, 46-й и 260-й гвардейский. 3-я ударная 
армия Белорусского фронта не имеет танковых частей вообще, 5-я ударная армия - 
одну бригаду. Что же называлось ударной армией в советской военной теории, 
действовавшей на июнь 1941-го? Обратимся к книге, которая так и называется: 
"Ударная армия":

"Первой задачей ударной армии является нанесение фронтального удара с целью 
безотказного прорыва тактической обороны противника. Выполнение этой задачи 
падает на эшелон тактического прорыва в составе усиленных стрелковых корпусов. 
Количество этих стрелковых корпусов определится шириной фронта армейского 
прорыва (минимально 30 км, иначе грозит зажим в огневые артиллерийские клещи) с