- Когда же возьмете деревню? 

Климов поднял голову: 

- Через два часа, товарищ командующий! 

- Думать нужно, товарищ комбат. Опять не точно докладываете. Как же так, с утра 
вы топчетесь на месте, а теперь заявляете, что через два часа выполните задачу? 
Идите в свой батальон и ждите указаний командира полка. 

Наказывать Климова за оплошность я не стал, а генералу Гарцеву посоветовал: 

- Распорядитесь, чтобы командир дивизии ввел в бой на этом участке полк второго 
эшелона. Одним батальоном тут ничего не сделаешь, только людей зря потеряем... 

К вечеру деревня была очищена от противника. А иногда получалось по-другому. В 
районе города Почепа, направляясь в один из корпусов, я встретил на дороге 
несколько женщин 

- Куда идете, гражданочки? 

- В Витовку, Товарищ командир. 

- Так там же немцы? 

- Нет, вчера их прогнали. 

Я потом шутя говорил начальнику штаба генералу Корнееву: 

- Придется вам, Николай Васильевич, высылать офицеров оперативного отдела на 
дороги, чтобы опрашивать местное население о положении наших войск. Иной раз 
женщины бывают лучше осведомлены об обстановке, чем наш штаб. 

Корнеев немного обиделся, но учел замечание. Информация об обстановке с каждым 
днем становилась все более точной. В дивизиях приспособились к быстрому 
продвижению вперед. Штабы в сложных условиях стали работать четче. 

Соединения армии держали направление на Гомель. 22 сентября был занят город 
Почеп, 26 - города Сураж и Клинцы. 

Успешно действовали и соседние 3-я и 63-я армии. Порой доходило до того, что 
соединения оспаривали друг у друга честь освобождения того или иного города. 

Продвижению помогали активными действиями партизаны Брянщины. В течение всего 
времени фашистской оккупации, несмотря на жестокие репрессии, советские люди не 
прекращали борьбы с захватчиками. Теперь они возвращались из лесов в 
освобожденные деревни и города. 

Многих недосчитывались в своих рядах народные мстители, многие из партизан 
лишились семей. 

Особенно жалко было детей, оставшихся без родителей. А таких сирот в ту пору на 
Брянщине мы встречали повсемесгно. 

В наших частях появились воспитанники, приемыши. Чаще всего сирот забирали с 
собой солдаты тыловых и специальных подразделений. Как ни огрубели на войне 
солдатские сердца, в них сохранилась любовь к детям. 

Однажды, обгоняя на своей "эмке" совершающий марш саперный батальон, я увидел в 
одной из повозок мальчишку, который с аппетитом жевал сухарь и с интересом 
посматривал по сторонам. На нем была кепка со сломанным козырьком, старенький 
пиджачок явно с чужого плеча и лапти. 

Солдаты рассказали мне, что несколько часов назад попался им навстречу старик с 
мальчишкой. Старик остановил солдат: 

- Ребята, возьмите с собой сиротку. Мне уж помирать пора, а без меня пропадет 
он, никого-то у него нет - ни родных, ни близких. 

Саперы пожалели мальчика, посалили на повозку, накормили. Так он и остался в 
подразделении. 

Командир батальона усыновил сироту. Месяц спустя я снова увидел этого мальчика. 
Теперь он был одет в хорошо пригнанную военною форму и имел весьма довольный и 
независимый вид. 

Запомнился мне еще один мальчуган, худенький, синеглазый, в вылинявшей 
залатанной рубашонке и таких же штанах. Мальчику было лет шесть-семь. 

Я встретился с ним в деревне, куда только что переехал штаб. армии. Толпа