- Хотя это и не входило в вашу задачу, - сказал я, - но за проявленную 
инициативу благодарю. 

- Очень уж удачно получилось, - принялся объяснять Костюк с напускной 
скромностью. - Только мы перешли мост, видим, едет легковая машина, похоже 
штабная, и в ней какая-то важная птица. Ну мы, конечно, не растерялись. 

- Товарищ полковник, спросите у него, как он доставлял пленного, вмешался 
адъютант. - Прямо как батьку Махно в фильме "Красные дьяволята"! 

- Этот фашистский офицер, - охотно рассказал Костюк, - вез ордена для своих 
разбойников. Целый мешок орденов Когда мы захватили его, он расстроился и не 
захотел идти. А у меня разведчик один, здоровый такой парень, говорит: "Давайте 
потащу фашиста в мешке, чтобы сподручней было". Ну, ордена высыпали, а немца - 
в мешок. Так и дотащили. 

- Молодцы, что проявили находчивость, - похвалил я. - Но впредь запрещаю 
отвлекаться от выполнения боевой задачи. 

- А на обратном пути, когда задача выполнена, можно? - спросил Костюк. 

Мне оставалось только рукой махнуть - таких все равно не переубедишь! 
Впоследствии младший лейтенант Костюк был переведен в разведывательное 
подразделение и прославился своими исключительно дерзкими, инициативными 
действиями. 

К 9 июля, как и предусматривалось директивой Ставки, соединения и части корпуса 
отошли на линию Коростеньского укрепленного района, построенного на старой 
государственной границе и законсервированного перед войной. Здесь имелось 
значительное количество железобетонных долговременных оборонительных сооружений.
 

В это время корпусу взамен выведенной в резерв 62-й дивизии была подчинена 
200-я стрелковая дивизия 31-го стрелкового корпуса. Мы заняли оборону на фронте 
Рудище - Белокоровичи - Сербы. 

Солдаты, привыкшие действовать в полевых условиях, на первых порах дотам не 
особенно доверяли. Доходило до смешного. Во время налетов вражеской авиации 
некоторые вместо того, чтобы укрываться в дотах, выбегали в траншеи. 

- Завалит еще в этих коробках! - говорили бойцы. 

Между тем доты были сделаны на совесть. Командирам и политработникам пришлось 
провести значительную разъяснительную работу, пока солдаты научились стойко 
обороняться в них. 

10 июля войска 5-й армии с южного фаса Коростеньского укрепленного района 
нанесли контрудар по северному флангу группы армий "Юг" в направлении 
Новоград-Волынский - Червоноармейск. 14 июля наши механизированные корпуса 
перерезали шоссе между Новоград-Волынском и Житомиром. 

В результате оказались скованными шесть пехотных и две моторизованные дивизии 
врага. Противник вынужден был направить им в помощь пять пехотных дивизий из 
района Бердичева. 

Такому количеству сил войска 5-й армии противостоять не могли. С упорными боями 
ее левофланговые соединения начали отходить обратно к Коростеньскому 
укрепленному району. 

В это время наш корпус был направлен в район Малин - Бородянка, откуда 16 июля 
совместно с 27-м стрелковым корпусом нанес удар в южном направлении во фланг 
3-му моторизованному корпусу противника. 

Наиболее ожесточенные бои завязались за крупный населенный пункт Малин. 45-й 
дивизии за два дня удалось несколько продвинуться вперед, но потом она 
вынуждена была остановиться. Полки три раза поднимались в атаку, и каждый раз 
сильный огонь врага прижимал их к земле. 

Я в это время прибыл на НП командира дивизии генерал-майора Шерстюка, 
находившийся на опушке леса. Комдив доложил обстановку. Собственно, она была в 
основном ясна и без доклада: полки топтались на месте. 

- Что же думаете предпринять? - спросил я. 

- Произведу перегруппировку и буду наносить удар правым флангом. Вот здесь, - 
генерал Шерстюк указал место на карте, - должен быть стык между двумя пехотными 
батальонами немцев. 

- Откуда у вас такие данные?