В этот период резко обострилась обстановка в воздухе. Чтобы завоевать 
господство, японское командование перебросило в район боевых действий своих 
лучших летчиков из Китая. В небе Монголии развернулись жаркие бои. Мы были 
свидетелями многих воздушных схваток, которые развертывались над нашими 
головами, восхищались мужеством и умением наших братьев по оружию. Рассказы о 
действиях наших летчиков в эти дни были наиболее популярны. Особенно часто 
можно было услышать имя Витта Скобарихина. Он изумлял своей храбростью, 
искусством ведения боя. Враг не раз изведал силу его ударов: не одного 
японского стервятника вогнал он в монгольскую землю. 

Однажды группе наших самолетов была поставлена задача нанести штурмовой удар по 
войскам противника. Прикрывать их поручили подразделению В. Скобарихина в 
составе шести истребителей. И вот отважные соколы в небе. Они шли выше и правее 
штурмовиков, зорко следя за небом. Вдруг из-за облаков показалось восемь 
японских истребителей. Враг раньше заметил наши самолеты и, пользуясь 
преимуществом в высоте, устремился на них в атаку. Советские истребители 
сделали разворот и тут же стали набирать необходимую высоту. Однако это им не 
удалось сделать. Самолеты противника уже устремились в атаку. Одному нашему 
истребителю зашли в хвост сразу два вражеских. Скобарихин увидел это и бросился 
на выручку товарищу. Сначала он хотел, набрав высоту, занять более выгодное 
положение для атаки японского самолета, но понял, что не успеет это сделать. 
Враги могут сбить попавшего в беду летчика. Дорога каждая секунда. 

Тогда Скобарихин принял единственное решение, в результате которого можно 
спасти боевого друга, - идти на таран. Самолет Скобарихина ударил винтом по 
хвосту японского истребителя. Обе машины от удара перевернулись в воздухе. 
Вражеский самолет вспыхнул и камнем полетел к земле. Витт на мгновение потерял 
сознание, но, придя в себя и увидев, что истребитель падает, собрал всю волю, 
выровнял машину и со снижением повел ее на свой аэродром. Здесь его ждали 
боевые друзья. Летчик искусно посадил поврежденный истребитель на поле 
аэродрома. Товарищи тепло поздравили его с очередной победой. 

Бои показали, что наши летчики превосходили в мастерстве хваленых японских асов,
 наносили им сокрушительные удары. За период 23 июля - 4 августа они сбили 
десятки самолетов врага. Впоследствии частенько случалось и такое: увидев 
советские самолеты, японские воздушные пираты, не принимая боя, попросту 
удирали. 

Хочу заметить, что в июле советско-монгольские войска по своей численности 
уступали японским, особенно в пехоте. Поэтому нам приходилось вести бои в 
весьма тяжелых условиях. Фронт обороны был значительным. Между отдельными 
частями и подразделениями имелись немалые промежутки, которые часто 
прикрывались слабыми силами - вплоть до отдельных постов или разведывательных 
групп. Конечно, противник часто направлял свои удары именно в промежутки. Для 
отражения атак надо было быстро перебрасывать подразделения с одного участка на 
другой, иногда на значительные расстояния, и с ходу посылать их в бой. 

И тем не менее, несмотря на все эти трудности, наши войска с честью справились 
со своими задачами. Они не пустили японцев к Халхин-Голу и удержали выгодный 
плацдарм на восточном берегу реки, который был использован для последующего 
решающего наступления советско-монгольских войск. 

Итак, 25 июля снова наступило затишье, хотя весьма относительное, ибо редкий 
день проходил спокойно, без стычек. Японцы предприняли множество атак, чтобы 
отбросить нас за реку Халхин-Гол. Но это им не удалось. Тогда они сменили 
тактику, решили подорвать боевой дух красноармейцев и командиров, начали 
разбрасывать листовки, в которых писали, что мы окружены императорской японской 
армией и у нас нет иного выхода, как только сложить оружие и сдаться в плен. 
Наши бойцы и командиры, находя подобные листовки, смеялись над их содержанием, 
а заодно и над врагом, прекрасно понимая, что не от хорошей жизни японцы 
прибегают к такой форме воздействия на наши войска. Значит, теряют они веру в 
свои силы, чувствуют приближение бесславного конца. Все листовки они немедленно 
сдавали командирам для уничтожения. 

В мой адрес и в адрес других командиров также сбрасывались листовки с призывом: 
переходите к нам. А бойцы, увидев сброшенные листовки, подходили ко мне и 
говорили: 

- Товарищ полковник, опять японцы вас приглашают к себе в гости. Что им на это 
ответить? 

- Ответим, ребята, пусть не волнуются. За нами, как говорится, не пропадет. 
Только плохо им будет после нашего посещения. 

И мы обязательно отвечали в тот же день, когда враг сбрасывал листовки. Мы 
открывали сильный артиллерийский и минометный огонь по наблюдательным пунктам и 
шквальный пулеметный огонь по переднему краю японцев. А японцы, надо сказать, 
уважали силу. Почувствовав на своей шкуре мощь наших ударов, они прекратили 
агитацию. Словом, научили их уму-разуму.