а на обратном пути - время командира дивизии. Причем люди должны иметь на 
обратном пути положенное им снаряжение в вооружение. Одним словом, полную 
выкладку. 

Так и поступили. По пути на учебные поля и на стрельбище командиры полков сами 
тренировали личный состав. 

Обратный же путь мы использовали следующим образом. Разбили его на несколько 
отрезков и определили, где двигаться шагом, где бегом, где ползком. На 
определенных точках стояли командиры штаба и контролировали правильность 
действий. Такие тренировки продолжались в течение почти двух месяцев. 
Физическая подготовка личного состава резко возросла. И скоро стали не страшны 
длительные марши. 

Проблем в обучении и воспитании подчиненных было много, и каждый день занятий 
выдвигал новые, более сложные. Подняли физическую выносливость личного состава, 
маршевую выучку, сколотили подразделения, а тут появились другие задачи - надо 
и о командирах подумать. 

Заметил я, что у некоторых из них маловато инициативы, решительности частенько 
поглядывают на старшего начальника, ждут подсказки, не решаются действовать 
сами. Надо было приучать к самостоятельности. А где, как не на учениях, лучше 
приучать. 

Однажды рано утром я собрал работников штаба дивизии и поставил перед ними 
задачу: поднять полк, которым командовал полковник Соловьев, по тревоге. 

- Прошу вас совершенно не вмешиваться в распоряжения командира и в действия 
полка, - предупредил я. - Но обязательно проследите, чтобы было взято на трое 
суток продовольствия, чтобы у бойцов имелись котелки, кружки и ложки. На 
экипировку командиров не обращайте внимания... 

И вот прозвучал сигнал тревоги. Подразделения быстро выстроились на плацу. 
Красноармейцы были в полной экипировке, и никаких недостатков командиры штаба 
не нашли. Что же касается комсостава, то не ускользнуло от моего взгляда, что 
подавляющее большинство командиров были налегке. 

Ко мне подошел командир полка полковник Соловьев и спросил: 

- Товарищ командир дивизии, а полевые кухни брать с собой или нет? 

- Полковник Соловьев, вы же командуете полком, а не я, - ответил ему. Поэтому 
решайте сами, что вам нужно. 

Полк был построен и выведен в район угольных копей недалеко от Баин-Тумена. 
Здесь я попросил Соловьева достать карту, указать точку, где сейчас 
сосредоточен полк. 

- Вот тут, - указал он безошибочно. 

Я взял его карту и обозначил на ней маршрут от того места, где мы находились, 
до Худука. Худук - это колодец. В степи такой ориентир более чем приметен на 
карте. План учений я, разумеется, продумал и обсудил с командирами штаба 
дивизии заранее, и теперь каждый из них знал, что проверять и чем заниматься. 

- Сегодня вы совершите марш вот до этой точки. Сколько вы там будете отдыхать - 
это ваше дело, но завтра вы должны быть вот в этой точке, то есть у Худука. 
Послезавтра вы выйдете к реке Керулен - вот в этот район. Общая протяженность 
марша сто - сто двадцать километров. В последней точке буду вас ждать. 

Я предупредил командира полка, что дальнейшие задачи поставлю на берегу реки. 

Командир полка выслушал молча, сделал необходимые пометки на карте, которую я 
вернул ему с уже нанесенным маршрутом. Потом растерянно огляделся и неожиданно 
спросил: 

- Товарищ командир дивизии, разрешите взять походные кухни? 

- Это невозможно, - сказал я. - На Баин-Тумен налетели самолеты врага, город 
горит и разрушен. 

- А как же я буду кормить личный состав? 

- Если сами не сообразите, вам подскажут. Выполняйте задачу... 

На марше полк сопровождал начальник оперативного отделения штаба дивизии 
подполковник Крюков. Я заранее проинструктировал его по всем вопросам, которые 
он должен проверить. Вмешиваться в деятельность командира и давать ему 
какие-либо советы я запретил, за исключением одного - как покормить личный 
состав. Хотя я, конечно, надеялся, что командир полка и сам догадается, что ему