отдавался в сердце Антона Петровича жгучей болью. Не хотелось думать об этом, а 
мысли лезли в голову навязчиво и угнетающе. 

ГЛАВА 9 

Не спал в Сычах и комиссар Абашкин. Он сидел за столом. Напротив него - майор 
Почибут. Перед ними стояли комсорг Сергей Бодров и связной Осипова Вася Громов. 
Он привез очередную сводку, но, когда поехал обратно, потерял коня и вернулся. 

- Значит, тебя обстреляли неожиданно? - спрашивал Абашкин. 

- Только на просеку выехал - трах-тах, и давай строчить. Конь упал... Я назад...
 

- Иди сейчас к связистам. Оттуда радист Голенищев пойдет. Может быть, вместе 
пройдете. А если нет, быстро возвращайтесь обратно, - приказал Абашкин. 

Громов, повторив приказание, вышел. 

- Тебе, Бодров, придется пробиваться с группой медработников. Задача - помочь 
раненым. 

Абашкин на минуту задумался. Все шло вначале хорошо. Отбили все атаки, и вдруг 
подвел сосед. Остро шевельнулась досада. 

- Вы, начальник штаба, объяснили товарищу Бодрову задачу, сказали, когда 
выступать? - спросил он у майора. 

- Так точно. В четыре ноль-ноль, - лаконично ответил Почибут. 

На его губах играла неизменно спокойная, подкупающая своей добротой улыбка. 
Казалось, ничего в жизни не может удивить, расстроить и вывести из терпения 
начальника штаба. 

Все, что случается на войне, ему давно уже было известно, так же как и все 
винтики сложной штабной машины, которые он отлично регулировал и заставлял 
работать с предельной точностью. А винтики эти начинались с войсковой разведки 
и кончались лошадиными подковами и пушками на переднем крае. Все проходило 
через голову этого невозмутимого, исполнительного, кристально честного и 
справедливого человека. 

"Честное слово, когда майору придется умирать, - думал про него Абашкин, - он, 
наверное, ляжет в гроб, приоткроет крышку и скажет: "Пока до свиданья, 
голубчики. Не забудьте в восемнадцать ноль-ноль послать строевую записку". 

- В четыре ноль... - что-то взвешивая в уме, повторил Абашкин. Хорошо. Так вот, 
Бодров, ты должен пробиться к командиру полка любым путем. Разумеется, самым 
хитрым путем. Действуй так, как тебе приказал майор Почибут. Надо помочь 
раненым и доставить взрыватели. Все. 

- Разрешите идти? - спросил Бодров, ловко и отчетливо козыряя. 

- Да, - разрешил комиссар. 

Бодров вышел. 

- Почему же все-таки штаб дивизии не разрешает помочь Антону Петровичу своими 
средствами, хотя бы четвертым эскадроном? - спросил Абашкин у начштаба. - Мы 
можем пробить брешь и вывести Осипова с людьми. Ведь там почти вся батарея. 
Разве можно бросить на произвол судьбы четыреста человек вместе с командиром 
полка! 

Вошла Русакова. На ее побледневшем лице было выражение тоскливого недоумения. 
Взглянув на замолчавшего, взволнованного комиссара, она тотчас же быстро вышла. 
За кухонным столом, что-то мурлыча себе под нос, сидел над книжкой Петя. 

- Я вам нужен, Елена Васильевна? - подойдя к двери, спросил Абашкин. 

- Нет, нет... Благодарю... Я так просто, - послышался извиняющийся голос 
Русаковой. Она уже давно не выходила из комнаты. 

Абашкин вернулся к столу. 

- Ты знаешь, как она переживает, - продолжал он. - А теперь будет страдать 
вдвойне. Услышала... Лучше уж на передовой быть, чем за женщинами ухаживать. Ну,
 что думает штаб дивизии? 

- Штаб дивизии не позволяет оголять левый фланг. Там скапливаются войска 
противника. Если бы даже и нашелся выход, комдив категорически запрещает 
Осипову покидать Шишковский лес. Иначе немцы могут вырваться на Волоколамскую