- Васса, смотри! 

- Что, папа? - близоруко щуря глаза, спросила девушка. 

- Погляди, что у него на шее. 

- Вижу, шарф. Очень похож... 

- Не только похож, а это он. Работу, работу нашей милейшей Анны Никифоровны я 
узнаю из тысячи. Я сейчас... 

Старик шагнул к Буслову. 

- Извините великодушно. Вы не с фронта? 

- Так точно, - Буслов почтительно и четко звякнул шпорами. 

- Разрешите узнать, откуда у вас этот шарф? 

- Фронтовой подарок. От профессора Ивана Владимировича Сопрыкина. 

- Совершенно верно! - Старик протянул руку Буслову и внушительно добавил: - 
Благодарю за письмо. Очень рад, очень рад. Вы, наверное, догадываетесь, что я и 
есть Иван Владимирович. А это моя дочь Васса, а проще Васенка. Вы, значит, тот 
самый разведчик Буслов? Мы про вас в газетах читали. 

Обрадованный профессор говорил возбужденно и громко. 

- Значит, трудно на войне? - И, не дожидаясь ответа, продолжал: Разумеется, я 
так и предполагал. А вот она этого не понимает. Двадцать три года, а все 
прыгает, скачет, как девчонка. В Азию от бомбежки скакать хотела. Я отговорил. 
На фронт хотела уехать - не взяли. "У нас, - говорят, - без вас близоруких 
много". Теперь ни с того ни с сего пошла окопы рыть. Парадоксальная девица! 

На такую характеристику "парадоксальная" девица и бровью не повела. С лукавой 
усмешкой посматривала она на отца и со смелым любопытством на Буслова. 
Близорукие глаза ее пытливо, по-девичьи щурились и, казалось, говорили: "Не 
обращайте внимания на старика. Он ворчун и придира, но в сущности человек самый 
добрейший". 

Подхватив Буслова под руку и заглядывая ему в лицо, девушка засыпала его 
вопросами: 

- Вам нравится шарф? А шоколад получили? Это очень питательно. Страшно на 
войне? Шашка у вас очень острая? Сколько немцев зарубили? 

- Вздорных вопросов, сударыня, не задавать, - перебил ее Иван Владимирович. - 
Прошу, любезнейший, в это парадное. Мы уже дома. 

Едва успевая отвечать на вопросы, Буслов очутился в квартире профессора на 
улице Горького. 

Васса отцепила у Буслова шашку и куда-то унесла. Иван Владимирович снял с него 
шарф и кликнул Анну Никифоровну. 

Из соседней комнаты торопливо вышла черноволосая невысокая женщина. Буслов 
угадал, что это мать девушки. 

- Ты видишь? 

Профессор, держа шарф обеими руками, поднес его к лицу жены. 

- Вот кому попал! 

- Здравствуйте, мой дорогой. Мы от всей души собирали фронтовикам подарки. 
Хотелось положить самое лучшее, - проговорила Анна Никифоровна. 

Буслову она напомнила сельскую учительницу, у которой он когда-то учился. Такая 
же спокойная, мягкая и строговатая. 

- Садитесь, дорогой товарищ Буслов, - пригласила она. 

Иван Владимирович бережно накинул шарф Буслову на шею и, расправляя его, 
повесил бахромы голубых кистей на плечо так, чтобы не закрыть два ордена 
Красного Знамени. Обняв растерявшегося разведчика, он повел его к столу. 

Сначала Буслов чувствовал себя неловко, но радушное и дружеское отношение этих 
людей быстро устранило замешательство и неловкость. Этому способствовал Иван 
Владимирович. Он расспрашивал Буслова о войне. Но сам говорил больше всех.