Доватор взглянул на Абашкина и с усмешкой сказал: 

- А ты, комиссар, не забудь проследить, чтобы командир полка надел на парад 
сапоги, а то и в Москву ускачет в одних носках. 

- Простите, товарищ генерал! Честное слово, опомниться не могу. 

- Нет, голубчик, это непростительно! Внеочередной наряд за плохую встречу 
генерала я тебе все-таки влеплю. 

- Очень уж строго, Лев Михайлович, - заметил Абашкин. 

- Подумаешь, защитник нашелся! Все равно наряд получит. 

- Заслужил, товарищ генерал, - надевая серые армейские пимы, согласился Осипов. 


- Конечно, заслужил! На параде будешь командовать сводным кавалерийским полком. 


- Принимаю, Лев Михайлович. Дисциплина прежде всего. Благодарю за доверие! - 
молодея от вспыхнувшей радости, сказал Антон Петрович. 

- Ну, а теперь... - Доватор прошелся до двери, открыл ее и, посмотрев в другую 
комнату, спросил у Абашкина: - Старшины еще не пришли? 

- Скоро должны быть, товарищ генерал. Я приказание отдал. 

- Добре! А теперь... будем браниться. Вы уж на самом деле не подумайте, что вы 
идеальные начальники и у вас нет никаких недостатков! Прежде всего остановлюсь 
на промахах. У бойцов отсутствует постоянный неприкосновенный запас продуктов 
питания и конского фуража. В результате эскадроны, оторвавшись от хозчасти, в 
первый же день остались без пищи. А командир полка тотчас же потерял связь со 
штабом дивизии, так как телефонную линию немцы перерезали, а рацию полковник 
Осипов захватить не удосужился. Правильно? 

- Правильно. Моя ошибка, - покусывая губы, согласился Антон Петрович. 

- С минометами все было в порядке, а взрыватели для мин остались... в штабе... 
Просеку, идущую от деревни Шишково, отлично заминировали, а противника 
прозевали и дали ему возможность сделать в ней проход. Значит, охранительная 
разведка никуда не годилась. 

Доватор взволнованно прошелся по горнице. 

- Оборону по всей полосе строили спустя рукава, - продолжал он. - Без накатов и 
укрытий. Разве это не беспечность? Жалеть труд людей и не понимать, что этим вы 
их губите, несете неоправданные потери. Противник готовится к атаке, 
перегруппировывается, мы ведем разведку, и тем не менее он застает нас врасплох.
 Позор! Где инстинкт, где командирская прозорливость? Внушите себе раз навсегда,
 что командная должность обязывает контролировать не только личные приказы, но 
и свои собственные мысли. Выиграть бой - это задача трудная, но самая трудная 
битва не та, которую ты ведешь с врагом, а та, которую ты ведешь сам с собой. 
Именно в то время, когда добываешь и прикладываешь теорию к опыту, к практике. 
Иногда на войне сражение выигрывает и проигрывает случай - мелочной, незаметный 
факт, вроде скверно вычищенного оружия или плохо подкованного коня. Конь 
спотыкается, командир разбивает голову, и сражение летит к черту... 

Доватор остановил острый, проницательный взгляд на Осипове. 

- На войне нет мелочей, запомните это, подполковник! Вот ваши люди два дня вели 
тяжелый, изнурительный бой, а старшины до сего времени не могут подвезти 
горячей пищи. Как это называется? 

Абашкин слушал и поражался осведомленности генерала, точно он неотлучно 
находился в полку и отмечал все до мельчайших подробностей. 

С приходом старшин во главе с помощником командира полка капитаном Худяковым и 
начальником продфуражного снабжения лейтенантом Щурбой разговор прервался. 

Вошла Пелагея Дмитриевна. Видя скопление гостей, она выдвинула было на середину 
горницы стол и накрыла его белоснежной скатертью, намереваясь угостить 
прибывших свежей говядиной. Так, по крайней мере, понял это приготовление 
старшина батареи Алтухов, губастый, широкоплечий парень с крохотными хитрыми 
глазками, успевший шепнуть об этом старшине четвертого эскадрона великану 
Старченко. А ему об этом намекнул Никита Дмитриевич Фролов, председатель 
колхоза, приготовивший для бойцов целую корову. 

- Садитесь за стол, - коротко приказал Доватор.