- А Захар Торба? - спросил Криворотько. 

- Захар жив. Чего ему делается! Десятка три гитлеровцев ухлопал. 

- А Михаил Хлыстунов? А Стакопа? 

- Убили Мишу сегодня, а Стакопу вчера... 

На минуту как будто солнце нырнуло за тучу. На лица бойцов легла хмурая тень. 
Это было короткое, но великое молчание, полное печали и гнева. 

- Сухарика, хлопчики, нет ли у кого? - спросил Голенищев. - У меня есть 
бутылочка. Поминки справили бы. 

- Нет ничего, - ответил Криворотько. - Я свой НЗ на патроны променял. Сухари 
выйдут, можно обойтись, а вот если патроны кончатся... 

Вдруг кто-то, быстрый и ловкий, прыгнул в окоп, накрыв Буслова и Голенищева 
полами бурки. 

- Вот леший! - ворчливо крикнул Савва. - Что мы тебе, цыплаки, что ли? 

- Не цыплаки, а орлы! 

Голенищев поднял голову - и ахнул: в окопе стоял Доватор. 

- Смирно! - исступленно гаркнул Голенищев, вскакивая. 

- Вольно, вольно! - усаживая его на место, проговорил Лев Михайлович. - Ну, где 
твоя бутылка? Давай чокнемся! 

- На узле связи, товарищ генерал. Я мигом... 

- Когда привезли? Порционная? - спросил Доватор. 

- Никак нет. Трофейная, - смущенно ответил Савва. 

- Трофейную гадость не пью и тебе не советую. Ну как, ребята, значит, кухни нет 
и горилки нет? Плохо дело! Дрались вы отлично, а вот старшины вас голодом морят.
 Это никуда не годится. Ну да ничего, мы это дело поправим. Председатель 
колхоза Никита Дмитриевич Фролов жертвует нам корову. Закатим пир! А сейчас вот 
что, орлы: окопы надо превратить в надежные укрытия. Побольше навалить бревен, 
углубить ходы сообщений. Сегодня мы прогнали фашистов, завтра они снова полезут,
 надо их по-настоящему встретить. Знаете кавалерийскую поговорку: пока не 
кончилось сражение, коней не расседлывают... 

- Скажу я вам, землячки, от чистого сердца, - промолвил после ухода Доватора 
Савва, - генерал у нас свойский. 

- А ты что думал? - сказал Буслов, поднимаясь с земли. - Будем, хлопцы, крепкую 
оборону строить. 

Через несколько минут застучали топоры, зазвенели пилы, на снег полетела белая 
смолистая щепа. 

Заняв Петропавловское, подполковник Осипов остановился в доме Никиты 
Дмитриевича Фролова. Вскоре туда приехали Доватор и Абашкин. Увидев шагнувшего 
через порог Доватора, Антон Петрович, соскочив с кровати, пошел ему навстречу. 

- Здоров? - с неожиданной мягкостью в голосе спросил Лев Михайлович. 

На почерневшем, изнуренном лице Антона Петровича засияла радостная улыбка. 

- Вполне здоров, товарищ генерал, - ответил он негромко. 

- Это хорошо, Антон, хорошо, что дело сделал и себя сберег. Знаете, что мне 
сейчас хочется, товарищи? - обратился Доватор ко всем находившимся в горнице. - 
Сказать вам, что вы молодцы и отличные командиры. Нет, мало. Вы не только 
командиры, а настоящие люди. Мне хочется сегодня вас чем-нибудь особенным 
порадовать. Вы знаете, что нам приказано быть на московском параде? Радует вас 
это? 

- Лев Михайлович, - тихо, с дрожью в голосе проговорил Осипов, неужели правда? 

- Точно. А ты рад? 

- Как же иначе... 

- Ну, раз так, готовьте сводный эскадрон.