Петрович. Полевые ремни, глубоко врезавшиеся в плечи, колечки шпор, голубые 
кантики синих брюк, сапоги - все было забрызгано, грязно, и только его 
знаменитая шашка поблескивала золотом. Берлинский юрист молча, растерянно 
смотрел на рослые фигуры Карпенкова, Буслова, Гордиенкова, на седую голову деда 
Рыгора, на красавца партизана с морским крабом на фуражке. Во всех этих людях 
было какое-то мужественное величие. По лицу фашиста пробежала тень обреченности.
 

Доватор, бегло взглянув на Круфта и повернувшись к Шаповаленко, спросил: 

- Не нашли? - Он узнал от Павлюка, что сержант Торба, прикрывая своих товарищей,
 остался у сарая. Лев Михайлович нахмурился и приказал разыскать труп Захара и 
похоронить. 

- Нема, товарищ полковник, - ответил Шаповаленко и протянул Доватору бумажку. - 
Вот фашисты, товарищ полковник, вашу голову покупают за сто тысяч. Зараз 
предложите цьому офицерику: мабудь, его голову тоже кто возьмет... 

- Сто тысяч марок! - усмехаясь, воскликнул Доватор. - Какая дешевка! 

- Косподин Товатор, - обращаясь к Шаповаленко, лепетал майор, - я хочу говорить.
 Мой упеждений... 

Лев Михайлович перелистал записную книжку, с внезапной строгостью проговорил: 

- Ваши убеждения мне известны, майор. Извольте дать показания в штабе, только 
правильно отвечайте, а я с вами поговорю отдельно. 

- Ви Товатор? Или... - Круфт нерешительно показал пальцем в сторону Шаповаленко.
 

- Мы все Доваторы! - Лев Михайлович широким жестом руки показал на 
присутствующих. 

В воздухе гудели моторы транспортных самолетов. Их прилетело пять. Над поляной 
белыми пышными тюльпанами раскрывались парашюты и плавно опускались к земле. 
Через полчаса седоватый майор в форме войск НКВД, выпутавшись из парашютных 
строп, представился Доватору. Потом он шагнул вперед, обнял Льва Михайловича и 
поцеловал в обе щеки. 

- Вашей помощи, товарищ полковник, мы никогда не забудем! - сказал майор. 

Груз был распакован, распределен. Партизаны и десантники с новенькими 
автоматами цепочками втягивались в лесную тропу, уходя на запад. Кавалеристы 
застегивали подпруги, осматривали вьюки, из рук подкармливали коней перезревшей 
травой. 

Прощание было сердечное и короткое. Лев Михайлович сказал: 

- Передайте, товарищи, привет белорусскому народу, а мы отвезем привет от него 
Родине. Мы вернемся! 

В последнюю минуту Доватор отвел в сторону деда Рыгора. 

- Отец... - Лев Михайлович смотрел деду в глаза. Седые брови старика дрогнули. 

- Не надо, сынок, не говори: я все знаю. Командир отряда сказал мне: фашисты 
забили Оксану... Сегодня ночью пойдем тело брать. Молчи. Слова пустое, а хороши 
дела. Трудно, всех потерял. Да вот вчера в болоте - ой как трудно было, а зато 
наверняка вышло! Так вот и будем доживать свой век наверняка. Я ведь не один 
живу на свете! 

Простившись с дедом, Доватор направился к штабу. Там с приказом в руках ожидал 
его Карпенков. Полки уже были готовы к движению. Доватор взял из рук Карпенкова 
вдвое сложенный лист и, не читая, разорвал его. 

Почему - Карпенков понять не мог. 

- Порядок движения остается прежний. Идем старым маршрутом. - Голос Доватора 
слегка дрожал, под нависшими бровями ярко поблескивали глаза. 

- Старым маршрутом? Через болото? - Карпенков не верил своим ушам. 

- Да, - подтвердил Доватор. Ему подвели коня. Лев Михайлович ласково погладил 
его от морды до перевитой мускулами груди, счистил комочки присохшей грязи, с 
медлительным спокойствием поймал ногой перевернувшееся стремя и, уже сидя на 
коне, деловито и просто добавил: - Немцы сейчас усиленно передвигают части - 
будут стараться прижать нас, да еще покрепче, чем прежде. Обман они обнаружили 
наверняка, а мы еще раз обманем их. Если вчера прошли через это адское место, 
значит, пройдем и сегодня. Будем торопиться, чтоб наверняка быть завтра на