Однако, когда он прибыл на место, настроение его изменилось. Поляна выглядела 
совсем не так, как на карте: она показалась майору суровой и мрачной, 
затерянной в лесной глуши. Посредине стоял заросший бурьяном сарай. Со всех 
сторон подступал дремучий лес, и поляна казалась майору похожей на гигантскую 
косматую русскую шапку, положенную верхом вниз. 

Сырое, туманное утро. Над высокими могучими елями и стройным, как желтые 
восковые свечи, мачтовым сосняком низко плыли рваные облака. Майор поежился, 
точно эти облака вползали к нему под резиновый плащ и леденили спину. 

"Если русские не дураки, - подумал майор, - то они, разумеется, не полетят в 
такую погоду..." Ему сейчас куда больше улыбалось сидеть в теплой крестьянской 
избе, чем торчать в каком-то диком лесу. Четыреста солдат, отданных в его 
распоряжение, казались здесь ничтожной силой, и Железный крест не имел уже той 
привлекательности, что вчера. 

Круфт отдал распоряжение младшему офицеру прочесать опушку леса, а к сараю 
протянуть связь. В нем он решил сделать командный пункт. 

Однако он не знал, что в сарае сидели разведчики и чистили к завтраку картошку. 
Они находились здесь уже вторые сутки и с присущей фронтовикам быстротой обжили 
это неуютное местечко. Вдоль стены устроили из сена и еловых веток постели; на 
каждой лежала скатанная шинель и плащ-палатка. Все было под рукой - сегодня 
ожидался десант. В углу сарая была устроена сигнализация: на конце красного 
немецкого телефонного провода висела порожняя консервная банка, а провод 
тянулся к посту. В сарае находились Торба, Павлюк и еще три казака. Остальные 
несли караульную службу. 

- Варить пойдете в лес - место выбирайте, где погуще кусты, и щоб ни якого дыму.
 Понятно? - приказывал Торба. 

- Как же можно варить без дыму, извините за выражение? - спросил Павлюк, искоса 
поглядывая на Торбу. 

- Очень просто: наломать сухого орешнику. 

- А орешник что тебе - бездымный порох? 

- Сказано: без дыму, и все! - отрезал Захар. - А не хочешь - сиди без горячего 
и жуй сырой концентрат. 

- Нет, милый, как варить без дыму, я не знаю. 

- А Суворов "незнаек" заставлял звезды считать... Да разве прикумские это могут 
понять? 

- Что - прикумские? У нас в Прикумщине... - горячился Павлюк. 

- Знаем - известные пьяницы! Кислое вино хлещут и сушеной дыней закусывают, а 
она твердая, як сыромятный ремень... 

Вдруг консервная банка взлетела вверх и со звоном ударилась о стенку сарая. 

- К бою! - крикнул Торба, сорвал с плеча автомат и бросился к выходу. За ним 
выскочили и другие. 

По опушке леса, с трех сторон, в серо-зеленых френчах, поблескивая штыками, 
цепью шли немцы, катили станковые пулеметы, тащили на плечах минометы. Одна 
группа шла от опушки леса в направлении сарая и тянула провод. Заметив 
разведчиков, немцы остановились. 

- Павлюк! Посты снимать, и всем в лес! - Вскинув автомат к плечу, Захар дал 
несколько очередей. Немцы попадали. 

Разведчики, пригибаясь, отходили к лесу. Им надо было пробежать двести метров. 
Торба понял, что, если не прикрыть товарищей, они все полягут на открытом месте.
 

Немцы начали бить по сараю из автоматов. Пули ударялись в стены, откалывая 
мелкие щепки. Захар, спрятавшись за дверь, продолжал отстреливаться. Что-то со 
звоном ударило по каске, словно тяжелой дубиной; у него потемнело в глазах. 
Захар на мгновение потерял сознание. Когда он открыл глаза, первое, что услышал,
 - это крики немцев. Захар снял с головы каску. Шею заливала кровь, но боли он 
не чувствовал. Схватив автомат, он заполз в сарай и прилег в дверях. Он видел, 
немцы приближаются. Думая, что в сарае никого нет, они шли во весь рост. Торба 
дал длинную очередь. Несколько человек упало, а остальные повернули назад. 
Пробежав несколько шагов, фашисты, крича и ругаясь, залегли. 

- Ага, бежите, гады! - Захар снова нажал спусковой крючок. Последовала короткая 
очередь, и автомат умолк. Вытащив пустой диск, он сунул его в пристегнутый к