целиком была поглощена уходом за ранеными, которых с каждым днем становилось 
все больше и больше. Сейчас Алексея потянуло к ней. Через несколько минут он 
очутился около госпитальных палаток. Нина заботливо укрывала буркой раненого. 
Тот горячо что-то ей говорил, выпрастывая из-под бурки руки, бил себя кулаком в 
грудь. Подойдя ближе, Алексей узнал Ремизова. Трибунал осудил его: Ремизов 
получил три года условно. Доватор решил оставить его в части и перевел в 
комендантский эскадрон. Там Ремизов нес службу, как слышал Алексей, исправно, а 
в последнем бою отличился, но был тяжело ранен. 

Увидев Алексея, Ремизов укрылся с головой и затих. Нина встала и пошла Алексею 
навстречу. Она была сильно утомлена, взволнована. Алексей сразу заметил это и 
спросил: 

- Ты, Нинуха, что такая... туманная? Опять умирает кто-нибудь? 

- Нет, Алеша, никто не умирает... только вот Ремизов... - Нина смущенно умолкла.
 Виновато взглянув на Алексея, сказала: - Он хочет умереть. 

- Да что он, с ума спятил? 

- Он говорит, что мы не выйдем из окружения. Гитлеровцы все равно перебьют 
раненых... А он боится, что фашисты его захватят и будут мучить... Он очень 
тяжело ранен... 

- Полковник никогда раненых не бросит! А в общем, псих твой Ремизов, - 
решительно заявил Алексей. 

- Он такой же мой, как и твой, - вспыхнув, заметила Нина. 

- Я шучу, чего ж сердиться? - Алексей ласково взял Нину за руку. 

- Я не сержусь, Алеша, - тихо ответила Нина. - Я тебе должна сказать, что... - 
Нина смотрела на Алексея ясными, открытыми глазами, - что я знаю Ремизова давно.
 Еще до войны... И ты его тоже видел. 

- Вот этого я уж не помню, - пожимая плечами, проговорил Алексей. 

- Помнишь Гагры? Ох, какая я тогда была глупая! 

- Нет, ты тогда была хорошая, - проговорил Алексей. 

...После финской войны Алексей получил путевку в дом отдыха. Жестокие морозы на 
Карельском перешейке, "кукушки" на деревьях, окутанных инеем, все это осталось 
позади. Алексей вскакивал утром с постели раньше других, быстро одевался и 
бежал на берег моря. С радостью смотрел он, как плещутся, облизывая пляж, 
шумные волны. Позавтракав, он брал полотенце и с книжкой в руках валялся на 
песке. Самые жаркие часы проводил в прохладном сумраке бильярдной. Перед ужином 
азартно играл в волейбол, а вечером любил сидеть в аллее парка и наблюдать за 
пестрой толпой гуляющей публики. Однажды Алексей с томиком стихов Маяковского 
сидел на скамейке в тени старой магнолии. Услышав хрустение гравия, он поднял 
голову и увидел девушку. Она была чем-то встревожена, беспокойно оглядывалась 
по сторонам. Мельком взглянув на Алексея, она оправила платье, цветом похожее 
на полевую герань, и села на другой конец скамьи. Она то открывала, то 
закрывала какую-то книжку в зеленом переплете, а потом, увидев в глубине аллеи 
молодого человека в сиреневой майке, отложила книгу в сторону... У нее было 
красивое, совсем юное личико. Молодой человек в сиреневой майке, не дойдя до 
скамьи, сердито взглянул на Алексея, круто повернулся и пошел обратно. Алексей 
хотел было расхохотаться, но, взглянув на соседку, увидел: уткнувшись в книгу, 
она плакала. 

- Почему вы плачете? - смутившись, спросил Алексей. 

- Стыдно, вот и плачу! - Девушка, скомкав платочек, решительно вытерла слезы и 
взглянула на Алексея: - Вы меня извините, смешно, конечно... 

Ее глаза смотрели доверчиво и смело. 

Она захлопнула лежавшую на коленях книгу. Это был Чернышевский - "Что делать?". 
Встала. 

- Вам нравится эта книга? - спросил Алексей. Ему не хотелось, чтобы она ушла. 

- А кому она не нравилась? Разве одному русскому царю! - ответила она. 

После этого они встречались каждый день, вместе читали, спорили о прочитанном. 
Рассказали друг другу о своей жизни, но Нина так и не объяснила, почему она 
плакала в тот день в аллее, а Алексей не спрашивал. 

Расстались они друзьями, поддерживали переписку.