Сталинградское сражение распадается на два периода; в каждом из них решались 
отдельные составные части общего стратегического замысла Советского Верховного 
Главнокомандования по разгрому противника. 

Оборонительный период длился с 17 июля до 18 ноября 1942 года. В этот период 
входили оборонительные бои на дальних и ближних подступах к Сталинграду и 
оборона города. 

Второй период Сталинградского сражения начался 19 и 20 ноября мощным 
контрнаступлением Юго-Западного, Донского и Сталинградского фронтов. 62-я и 
64-я армии получили приказ также о наступлении и уничтожении окруженного в 
Сталинграде противника. 

Этот период закончился 2 февраля 1943 года уничтожением и пленением окруженной 
группировки противника в Сталинграде и под Сталинградом. 

Но о том, какое это будет сражение, к чему оно приведет, мы тогда не знали, еще 
и не угадывались его стратегические и тактические контуры. 

Мы решали ближайшую задачу дня на своих участках обороны. 

Ожидая первой боевой встречи с немецко-фашистскими войсками, я чувствовал, что 
мне, еще не искушенному в боях с таким сильным и опытным противником, прежде 
всего нужно изучать его тактику, сильные и слабые стороны. 

Я беседовал со многими офицерами, уже побывавшими в боях. 

Я понимал, что в штабе армии мне не изучить противника. Поэтому старался чаще 
бывать в войсках, чтобы учиться у бывалых командиров, использовать опыт солдат. 


Вернувшись 22 июля в штаб армии, я узнал, что Гордова еще накануне вызвали в 
Москву, откуда он вернулся через сутки командующим Сталинградским фронтом. 

В штабе 64-й армии был получен приказ фронта, которым предписывалось 66-ю 
морскую стрелковую бригаду и 137-ю танковую бригаду направить по западному 
берегу Дона к станице Цимлянская. Перед ними ставилась задача - ударом во фланг 
и тыл уничтожить группу войск противника, переправлявшуюся там через Дон. Весь 
этот отряд по приказу Гордова в ночь на 23 июля сосредоточился в станице 
Суворовской. Однако тяжелые и средние танки 137-й танковой бригады не смогли 
переправиться через Дон, так как мост у Нижне-Чирской не выдерживал их веса. 
Бригада вошла в этот отряд одним мотострелковым батальоном с пятнадцатью 
танками Т-60. 

Позже стало известно, какая огромная группировка вражеских войск выходила в 
район Цимлянской. Но когда подписывали этот приказ, штаб фронта, к сожалению, 
не располагал точными сведениями о противнике и высылал этот незначительный 
отряд против 48-го танкового корпуса немцев из 4-й танковой армии, а также 
против 4-го немецкого и 6-го румынского армейских корпусов, на участок нашего 
соседа, 51-й армии Южного фронта. 

Разведка 64-й;армии также не смогла уточнить обстановку. Я возражал против 
дробления сил на мелкие отряды. Но В. Н. Гордов приказа своего не отменил. 
Пришлось вылететь на самолете У-2 в Суворовский и проследить за его выполнением.
 

В 10 часов 23 июля отряд выступил на станицу Цимлянская. Возвращаясь обратно, я 
решил пролететь на самолете У-2 вдоль фронта армии и осмотреть наши позиции с 
воздуха. 

Юго-восточнее Суровикино мы встретились в воздухе с фашистским самолетом Ю-88, 
который сделал боевой разворот и пошел на нас в атаку. 

Наш У-2 был совершенно невооружен. Ю-88 имел пушки и пулеметы. Начался бой кота 
с мышью. 

Раз десять бросался в атаку фашистский пират. Казалось, наш самолет развалится 
в воздухе от пушечного и пулеметного огня противника. Приземлиться в голой 
степи было нельзя, мы стали бы неподвижной мишенью и немедленно были бы 
расстреляны пушками Ю-88. 

Мой летчик, ориентируясь по солнцу, стремился на восток и искал хоть 
какую-нибудь деревушку или лесок, за которым мы могли бы временно скрыться от 
стервятника... Но степь была пуста. Не помню, после девятой или десятой по 
счету атаки противника наш самолет ударился о землю и разломился пополам. 

Так как мы маневрировали у самой земли, падение для меня и летчика обошлось 
сравнительно благополучно. Нас только выбросило из кабин: меня - с шишкой на 
лбу и с болью в грудной клетке и в позвоночнике, летчика - с кровоподтеками на 
коленях.