калибров. 

Командующий артиллерией армии имел возможность централизованно управлять 
артиллерией всех стрелковых дивизий, истребительно-противотанковых 
артиллерийских полков, полков артиллерийской поддержки и гвардейскими 
минометными частями. Так, например, в конце сентября нашими артиллерийскими 
налетами было сорвано большое наступление противника в направлении высоты 102,0 
и овраг Банный. Контрподготовка проводилась несколько дней подряд, каждая в 
течение 15- 20 минут, и в ней участвовало более 250 орудий крупного калибра на 
фронте в два-три километра. 

В ноябрьских боях в районе завода "Баррикады" в массированных огневых налетах 
участвовала артиллерия восьми стрелковых дивизий, двух 
истребительно-противотанковых артиллерийских полков, трех полков артиллерийской 
поддержки и, кроме того, два полка фронтовой артиллерийской группы. 

Организация управления артиллерией строилась с таким расчетом, чтобы в нужное 
время артиллерийские дивизионы и полки могли полностью перейти в распоряжение 
командующего артиллерией армии. Для этого все части артиллерии усиления имели 
связь с командующими артиллерией дивизий и одновременно непосредственную связь 
с командующим артиллерией армии. Кроме того, армейские и фронтовые пушечные 
полки входили в армейскую группу артиллерии дальнего действия, которая в любой 
момент могла поддержать ту или иную дивизию на любом направлении. 

Одновременно с организацией мощного массированного артиллерийского огня штаб 
артиллерии армии планировал доведение огня до узла целей, а нередко даже до 
отдельных целей (водонапорные баки на Мамаевом кургане или баня в Рабочем 
поселке). От штабов артиллерии дивизий в подобных случаях требовалась 
организация такого тесного взаимодействия с другими родами войск, чтобы эффект 
от массированного артиллерийского огня мог быть полностью использован пехотой и 
танками. 

Например, 39-я гвардейская стрелковая дивизия в боях за завод "Красный Октябрь" 
использовала для стрельбы прямой наводкой на дистанцию 200-300 метров даже 
203-миллиметровые орудия. Если бы раньше нашим артиллеристам сказали, что такая 
мощная артиллерия будет использоваться таким образом, они не поверили бы. Это 
же повторилось и в Познани, и в Берлине. 

Условия уличных боев требовали решительного выдвижения вперед всей системы 
артиллерийских наблюдательных пунктов, которые находились в ротах и взводах, то 
есть со штурмовыми группами. 

Малокалиберная артиллерия и полковые пушки, которые должны были использоваться 
в качестве орудий противотанковой обороны, с успехом применялись при стрельбе 
прямой наводкой по зданиям - в окна. двери, чердачные помещения, крыши. 
Осколочно-фугасные снаряды представляли серьезную опасность для живой силы, а 
45-миллиметровые бронебойно-зажигательные снаряды разрушали несложные 
укрепления противника в зданиях. 

Высокую эффективность показали орудия кинжального действия, особенно при борьбе 
с бронемашинами и танками противника. 

Значительная часть артиллерии, находившейся на правом берегу Волги, в самом 
городе, быстро выбывала из строя в результате непрерывных бомбардировок с 
воздуха, а также от сосредоточенного вражеского артиллерийского и минометного 
огня. И хотя артиллерия нужна была всегда и всюду, мы держали в резерве армии в 
самом Сталинграде только один полк реактивной артиллерии (82-миллиметровые 
минометы на гусеничном ходу). Мы его никому не подчиняли, и он не раз выручал 
нас в критические минуты, останавливая атаки гитлеровцев. 

По решению командования армии дивизионная дальнобойная артиллерия оставалась на 
левом берегу, где она могла маневрировать огнем и колесами, куда легче было 
подвозить снаряды (без переправы через Волгу). 

7 

Танковых частей и штабов в Сталинграде было много, но танков очень мало, потому 
что условия городского боя не позволяли применять большие массы танков, да и 
переправлять их через Волгу мы не имели возможности. 

Однако имевшиеся в армии танки мы использовали на полную мощность: подбитые - 
как неподвижные огневые точки, уцелевшие - как ударную силу для контратак. На 
танкодоступных направлениях они составляли основной костяк противотанковой 
обороны. Мы ставили их за передним краем обороны, в 200-300 метрах, хорошо 
маскировали, закапывали до башен и придавали им пехотное прикрытие, которое 
также зарывалось в землю или укреплялось в зданиях. 

Огонь танков с места, из засад по вражеским танкам, которые появлялись большими 
массами на улицах и площадях, был самым эффективным.