держали оба телефонные трубки. Тут же стоял начальник связи армии полковник 
Юрин. докладывая что-то Крылову. 

Я спросил: 

- Как связь? 

Юрин доложил: 

- Часто рвется, включили радио" говорим открытым текстом. 

Кричу ему в ответ: 

- Этого мало... Поднимите и задействуйте запасный узел связи, на левом берегу. 
Пусть дублируют и информируют нас. 

Юрин понял и вышел. Я прошел по всему пэ-образному блиндажу - туннелю. Он 
достался нам от штаба 10-й дивизии НКВД, которую отвели на левый берег 
несколько дней тому назад. Все командиры штаба армии, связисты и связистки были 
на местах. Они глядели на меня, пытаясь по моему лицу угадать о моем настроении 
и о положении на фронте. Чтобы показать, что нет ничего страшного, я шел по 
блиндажу спокойно и медленно и так же вернулся и вышел на улицу из другого 
выхода пэ-образного блиндажа. 

То, что я увидел на улице, особенно в направлении Тракторного завода, трудно 
описать пером. Над головой ревели моторы пикирующих бомбардировщиков, выли 
падающие бомбы, рвались снаряды зениток в воздухе, а их трассирующие траектории 
расчеркивались в небе пунктиром. Кругом все гудело, стонало и рвалось. 
Пешеходный мостик через Денежную протоку, собранный из бочек, был разбит и 
отнесен течением. Вдали рушились стены домов, полыхали корпуса цехов 
Тракторного завода. 

Я приказал командующему артиллерией армии Пожарскому дать два дивизионных залпа 
"катюш". Один по Силикатному заводу, другой-перед стадионом, по скоплению войск 
противника. Затем дозвонился до командующего воздушной армией Хрюкина и 
попросил немного угомонить фашистских стервятников. Товарищ Хрюкин сказал 
откровенно, что сейчас помочь нечем. Противник плотно блокировал аэродромы 
армии. Пробиться нашей авиации к Сталинграду пока невозможно. 

После короткого обмена мнениями между членами Военного совета стало ясно... 
Противник бросил все свои силы против 62-й армии. Имея явное превосходство в 
живой силе, технике и огне, он будет стараться разрезать армию и уничтожить ее 
по частям. Сейчас главный удар он наносит между заводами Сталинградским 
тракторным и "Баррикады". Ближайшая его цель пробиться к Волге. 

По силам и средствам, введенным в бой, было видно, что о" приложит все силы, 
чтобы не допустить переправы из-за Волги к нам сильных подкреплений и будет 
стараться сорвать подвоз боеприпасов в Сталинград. В ближайшие несколько дней 
нам предстояло небывало жесточайшая борьба только имеющимися в распоряжении 
62-й армии силами. 

Наш блиндаж трясло как в лихорадке, земля звенела, и в уши иголками впивались 
эти звуки, с потолка сыпался песок, в углах и на потолке под балками что-то 
потрескивало, толчки, от разорвавшихся вблизи крупных бомб, грозили развалить 
наш блиндаж. Уходить нам было некуда. Лишь изредка, когда совершенно нечем было 
дышать, несмотря на близкие разрывы бомб и снарядов, Мы по очереди выходили из 
блиндажа. 

В тот день мы не видели солнца. Оно поднималось в зенит бурым пятном и изредка 
выглядывало в просветы дымовых туч. 

Под прикрытием ураганного огня три пехотных и две танковых дивизии на фронте 
около шести километров штурмовали наши боевые порядки. Главный удар наносился 
по 112-й, 95-й, 308-й стрелковым и 37-й гвардейской дивизиям. Все наши дивизии 
были сильно ослаблены от понесенных потерь в предыдущих боях, особенно 1 12-я и 
95-я дивизии. Превосходство противника в людях было пятикратным, в танках - 
двенадцатикратным, его авиация безраздельно господствовала на этом участке. 

Пехота и танки противника в 8 часов утра атаковали наши позиции. Первая атака 
противника была отбита, на переднем крае горело десять танков. Подсчитать 
убитых и раненых было невозможно. Через полтора часа противник повторил атаку 
еще большими силами. Его огонь по нашим огневым точкам был более прицельным. Он 
буквально душил нас массой огня, не давая никому поднять голову на наших 
позициях. 

В 10 часов 109-й полк 37-й гвардейской дивизии был стяг танками и пехотой 
противника. Бойцы этого полка, засевшие в подвалах и в комнатах зданий, дрались 
в окружении. Против них противник применял огнеметы. Нашим бойцам приходилось 
отстреливаться, переходить в рукопашную схватку и одновременно тушить пожары.