Начинается агония фашистского режима, агония его вождей, она раскрывает перед 
всем миром их жестокость и трусость, их эгоизм и подлость... 

Я солдат. За моей спиной длинная череда прожитых лет. Повечерел мой век. В моей 
военной жизни, которая началась на фронтах гражданской войны, мне довелось 
много повидать и немало испытать. Как с чисто военной, профессиональной точки 
зрения я теперь, на закате своей жизни, могу оценить все, что происходило 
весной сорок пятого года под Берлином. Ни малейшей возможности, ни малейшей 
надежды вести какое-либо сопротивление с надеждой на успех, противник наш не 
имел. 

Передо мной дневник ОКВ, который велся по указанию генерал-полковника Йодля с 
1938 года. Особенно интересны для нас описания последних дней существования 
фашистской Германии. 

22 апреля 1945 года около 15 часов в имперской канцелярии в последний раз 
проводится большое оперативное совещание. На этом совещании, которое вел сам 
Гитлер, он в первый раз высказывается о том, что воина проиграна. 

Советские войска к этому времени вышли с севера, востока и юга к берлинскому 
кольцу автострады. Гитлер решает остаться в Берлине и принимает предложение 
начальника штаба оперативного руководства Йодля снять с Западного фронта все 
войска и бросить их в бой за Берлин. 

Во исполнение этого решения Йодль особой директивой 24 апреля предписывает 
командующим группами армий бросить все имеющиеся в их распоряжении силы против 
смертельного врага - большевизма. При этом он указывает, чтобы они не обращали 
внимания на то, что англо-американские войска могут овладеть значительной 
территорией на западе. 

В то же время, как упоминается в дневнике, Гитлер, очевидно, пришел в себя 
после потрясений на совещании 22 апреля и в 19 часов 15 минут дает телеграмму 
гросс-адмиралу Деницу, в которой называет сражение за Берлин "битвой за судьбу 
Германии". 

Он приказывает гросс-адмиралу Деницу отказаться от выполнения всех задач, 
стоящих перед военно-морским флотом, и заняться переброской войск по воздуху, 
водным путем и по суше в город для усиления войск, сражающихся за Берлин. 

В связи с этим все остальные задачи и другие фронты, по его мнению, имеют 
второстепенное значение. 

В этом дневнике упоминается, что 22 апреля Гитлер высказывает свое решение 
покончить жизнь самоубийством. 

Но сказать - это еще не значит сделать. Какие-то смутные, невыраженные надежды, 
как призраки, роятся в воспаленном мозгу диктатора. Куда все ушло? Куда все 
исчезло? Где эти толпы коленопреклоненные, неистово аплодирующие, выкрикивавшие 
через каждые два слова его имя? Он клялся бросить к их ногам весь мир. Они 
клялись умереть за него... Неужели не найдется, сегодня миллиона немецких 
юношей, чтобы сжечь себя на костре во имя спасения жизни фюрера? И Гитлер 
безжалостно, бросает, в, бой безусых юнцов, гимназистов, обрекая их на смерть 
под артиллерийским огнем, под гусеницами танков. 

Гитлер сидел в бункере, но он не мог не знать, что происходит в Берлине. Он не 
мог не знать, что паника и растерянность последних дней смешали все пути и 
дороги в Германии, что миллионы жителей Берлина не смогли эвакуироваться из 
города. Но диктатор не принимал во внимание ничего, кроме собственной жизни... 

А где же войска, где остатки легионов третьего рейха? 9-я армия Буссе отрезана 
от столицы, ее уничтожают и пленяют по частям. 

Генерал-фельдмаршал Кейтель и генерал-полковник Йодль начинали вместе с фюрером 
военное преступление. Они послушно ищут исчезающие войска, пытаясь найти их по 
рации, с помощью посыльных. Они, как няньки у постели невменяемого, спешат его 
утешить рассылкой радиограмм. А может быть, этим они утешают и сами себя, 
трезвые аналитики прусской военной школы? Что же им остается делать? 

Идет приказ армиям третьего рейха деблокировать Берлин.... Этот приказ 
неустанно повторяют еще оставшиеся в руках нацистов радиостанции, он несется по 
телефонным проводам. 

Армия Венка двигалась с запада на Берлин. Ее встретили в предместьях Берлина 
наши войска, наступавшие на Эльбу, и рассеяли. 

28 апреля в руках Гитлера остается маленький клочок земли - Тиртартен и 
правительственные здания. Фашистский режим при последнем издыхании... Это уже 
не человеческие голоса, это бормотание маньяков. Начальник штаба сухопутных 
войск Германии генерал-полковник Кребс передает генерал-фельдмаршалу Кейтелю 
приказ фюрера: "Фюрер требует, чтобы ему, как можно скорее, оказали помощь. У