стремилось максимально использовать мобильность и маневренность артиллерии, 
мощь ее ударов, чтобы тем самым сберечь жизнь тысячам наших солдат. 

Тщательно изучали мы и район боевых действий 8-й гвардейской армии. Он был 
сложным и трудным для наступления. Лесисто-болотистая низменность, изрезанная 
бесчисленными ручьями и осушительными каналами, стесняла маневр. Нам предстояло 
форсировать Западный Буг, реку с извилистые руслом шириной до 80 метров и 
глубиной 2 - 4 метра. Трудности были на каждом шагу. Даже такая неприметная 
речка, как Плыска, могла доставить нам уйму хлопот своими болотистыми берегами. 
Дорог было мало, да и те главным образом грунтовые, с разбитыми мостами, с 
давно не обновлявшимися гатями и насыпями. 

В ожидании приказа о наступлении войска армии находились в 120 километрах от 
переднего края. Здесь они занимались боевой учебой и доукомплектованном. 

Наконец пришла оперативная директива командующего фронтом. Она предписывает 8-й 
гвардейской армии прорвать оборону противника на участке Парндубы, Торговище и, 
уничтожив обороняющиеся вражеские части, к исходу первого дня операции овладеть 
рубежом Почапы - Хворостов - Хворостов Южный. На второй день мы должны выйти на 
рубеж Куснище-Любомль - Подставе. На третий день - занять населенные пункты 
Гороховистко, Опалин, Голендры. На четвертый день - форсировать Западный Буг, с 
тем чтобы в дальнейшем наступать в направлении Нарчев, Лукув. 

По достижении рубежа Городно - Машев (ориентировочно на второй день операции) 
планировался ввод 2-й танковой армии под командованием генерал-полковника 
танковых войск С. И. Богданова. 

Наступление обеспечивается авиацией 6-й воздушной армии. Справа от нас 
наступала 47-я армия. Она должна прорвать оборону противника на участке в 5 км. 
Слева на участке в 4 километра прорыв осуществляют войска 69-й армии. 

8-я гвардейская действует в центре оперативного построения войск левого крыла 
1-го Белорусского фронта и обеспечивает ввод в прорыв фронтовой подвижной 
группы - 2-й танковой армии. 

На подготовку наступления дается восемь суток. 

С начальниками родов войск, командирами корпусов и дивизий мы провели 
рекогносцировку участка прорыва. Многое надо было учесть, взвесить, проверить, 
прежде чем принять решение. Оно рождалось в результате усилий большого и 
дружного коллектива. 

Что нас ожидало нового в тактике противника? К тому времени геббельсовская 
пропаганда шумно восхваляла так называемую "эластичную оборону". В этой обороне 
гитлеровское командование использовало высокую подвижность и маневренность 
своих войск. 

Ее принцип строился на внезапности в смене действий. Сначала плановый отход, 
затем внезапный контрудар, подкрепленный подвижными резервами или частями, 
спешно переброшенными с другого участка фронта. Мы это уже испытали на 
Днестровском плацдарме. На Днестре ни в штабе армии, ни в штабе фронта не 
ожидали, что жестоко потрепанные и разбитые гитлеровские войска способны 
организовать контрудар большой силы. Бои за Днестровский плацдарм Пугачены 
Шерпены нас многому научили. 

Второй раз с "эластичной обороной" мне пришлось столкнуться уже здесь, под 
Ковелем, на участке соседней 47-й армии. 

6 июля враг оставил ковельский выступ и отошел на 20 километров. В штабе 47-й 
армии сочли, что гитлеровцы начали общий отход, не проверив дополнительной 
разведкой. 

Такая оценка действий противника имела основания. Севернее Полесья наши войска 
к тому времени одержали крупную победу. 3 июля был освобожден Минск. В связи с 
поражением под Минском немецкое командование вполне могло принять решение об 
отходе и на Ковельском направлении с целью уплотнить свою оборону. Что в таком 
случае могло предпринять наше командование? Не дать гитлеровцам оторваться, 
преследовать отходящего противника, ворваться в его боевые порядки, рассечь 
отступающие части, может быть, даже попытаться часть сил взять в окружение. 
Поскольку противник оставлял укрепленные позиции, создавалась как будто бы 
возможность ввести подвижные соединения с задачей выйти на оперативный простор. 
Вслед отходящему противнику, на его преследование, 8 июля был брошен 11-й 
танковый корпус. Безусловно, надо было бы провести тщательную разведку, 
проследить за передвижениями противника с воздуха. Но на это потребовалось бы 
время. А время в таких случаях драгоценно. Противник, отходя, мог успеть занять 
следующую линию обороны, а вся идея танкового удара заключалась в том, чтобы к 
этим укрепленным позициям успеть раньше противника, прошив его отступающие 
части. Корпус был поднят по тревоге и брошен вперед. 

Передовые части корпуса шли на полной скорости. Они обогнали отступающую