Из беседы с Лобачевым и Малининым я узнал, что из-за все возраставшего 
сопротивления противника 16-я армия, наносившая частный удар на жиздринском 
направлении, вынуждена была два дня назад прекратить наступление и закрепиться 
на достигнутых рубежах. На следующий день из штаба фронта был получен приказ о 
переходе войск армии к обороне во всей полосе ее действий. 

После вывода в резерв фронта нескольких соединений и частей усиления в составе 
16-й остались три корпусных управления (5-го гвардейского стрелкового, 1-го 
гвардейского кавалерийского и 10-го танкового), семь стрелковых дивизий, четыре 
стрелковые и три танковые бригады, ряд частей усиления. Этими силами надо было 
оборонять полосу шириной до 70 километров, надежно прикрываясь от удара 
противника из района Жиздры на Сухиничи. Передний край обороны проходил в 20 
километрах севернее Жиздры по рубежу от Шипиловки до устья реки Катерянки и 
далее по течению рек Жиздра и Рессета до Моилова. 

По данным нашей разведки, перед фронтом армии противник имел в непосредственном 
соприкосновении с нашими соединениями до семи танковых и пехотных дивизий, 
причем три танковые и две пехотные дивизии были развернуты против правого 
фланга 16-й, где местность в глубине расположения наших войск, в отличие от 
остальной полосы обороны, была безлесная, открытая, удобная для наступления 
крупными силами. 

Слушая доклад о сложившейся обстановке и предложения по переходу к обороне, я, 
собственно говоря, и ознакомился с боевым составом войск, командованием, штабом 
и политотделом армии. 

Очень хорошее впечатление произвел на меня генерал М. С. Малинин. Он грамотно и 
четко охарактеризовал обстановку, сложившуюся в последние дни в полосе действии 
армии, выделил основные направления, на которых следует создать наиболее 
прочную оборону, а затем детально изложил предложения по ее организации, 
разработанные штабом. 

Выслушав доклад Михаила Сергеевича, а также мнение командующих родами войск и 
начальников служб по интересовавшим меня вопросам, я объявил свое решение об 
организации обороны и приказал штабу подготовить все необходимые распоряжения 
по передислокации войск и занятию полосы обороны в новой группировке. 

В период ознакомления с войсками и при подготовке обороны большую помощь оказал 
мне член Военного совета дивизионный комиссар Алексей Андреевич Лобачев - 
зрелый кадровый политработник, обладавший большим опытом политического 
руководства войсками армии в боевых условиях. 

Неплохое впечатление произвел на меня второй член Военного совета полковой 
комиссар Ф. В. Яшечкин. Ои в мирное время в армии не служил, попал в ее ряды по 
общей мобилизации в начале войны и, конечно, еще не успел приобрести 
достаточного опыта работы в армейских условиях. Зато Филипп Васильевич имел 
инженерное образование, был молод, быстро и не без успеха усваивал основы 
военного дела. Яшечкину было поручено заниматься вопросами 
партийно-политического обеспечения работы армейского тыла. 

На протяжении нескольких дней я внимательно изучал весь руководящий состав 
армейского аппарата и убедился, что коллектив подобран удачно и хорошо сколочен 
для руководства войсками армии в сложной боевой обстановке. 

Особенно запомнились мне заместитель командующего армией генерал-майор К. П. 
Трубников, командующий артиллерией генерал-майор артиллерии В. И. Казаков, 
командующий бронетанковыми войсками полковник Г. Я. Орел, начальник связи 
полковник П. Я. Максименко, начальник тыла генерал-майор Ф. З. Лазаревич, 
начальник политотдела полковник Д. Ф. Романов. 

Надо сказать, что коллектив штаба и управления складывался в суровых условиях 
первых месяцев войны, прошел жестокое испытание огнем. А. А. Лобачев прибыл на 
Западный фронт вместе с первыми соединениями армии из Забайкалья в начале июля 
и с этого времени не расставался с 16-й. М. С. Малинин, В. И. Казаков, Г. Я. 
Орел, П. Я. Максименко начали работу с К. К. Рокоссовским, когда он еще 
командовал группой войск в районе Ярцева. Все они пришли из полевого управления 
7-го механизированного корпуса генерала В. И. Виноградова, который понес 
большие потери в начале июля 1941 года. Но его штаб полностью сохранился и 
представлял собой хорошо слаженный руководящий механизм. 

Генерал К. П. Трубников пришел в армию позднее, уже в 1942 году, но, как 
говорится, очень хорошо вписался в ее руководящий коллектив. 

Забегая вперед, скажу, что работать со многими из названных товарищей по разным 
причинам мне пришлось недолго. Так, например, поскольку часть войск и аппарата 
управления Брянского фронта, которым стал командовать К. К. Рокоссовский, 
передавалась новому Воронежскому фронту, Константин Константинович попросил 
Ставку направить в его распоряжение генералов Малинина, Казакова, полковников 
Орла и Максименко. Лишь Федор Захарович Лазаревич был моим заместителем по тылу 
все время, пока я командовал 16-й. Это был очень опытный командир, участник