ударов противника с юга. Штаб Южного фронта, кроме того, не сумел вскрыть 
подготовку вражеским командованием удара с юга во фланг и тыл войск 
Юго-Западного фронта, наступавших в обход Харькова с юго-востока. 

Командование же и штаб Юго-Западного направления в недостаточной степени 
осуществляли контроль за деятельностью командования Южного фронта. 

Ошибки, допущенные как при подготовке Харьковской операции, так и при ее 
осуществлении, лишь еще более усугубили и без того исключительно невыгодное 
стратегическое положение, в котором оказались накануне летней кампании 
советские войска на юго-западном направлении. 

В прошлом дело часто представлялось так, будто исход борьбы под Харьковом и 
неудача, постигшая Красную Армию во всей летней кампании 1942 года, всецело 
зависели от ошибок и просчетов, допущенных командованием и штабами войск 
Юго-Западного направления при планировании и ведении Харьковской операции. 

В действительности, как видим, проблема, о которой идет речь, много сложнее и 
выходит далеко за рамки этих субъективных представлений. 

При строго научном анализе событий под Харьковом можно без преувеличения 
сказать, что исход их мог стать в корне иным лишь в том случае, если бы 
Юго-Западное направление своевременно получило резервы стратегического масштаба.
 

В этом смысле характерно последующее развитие событий. Только когда наши 
основные стратегические резервы переместились на юг, Советские Вооруженные Силы 
осенью 1942 года одержали блистательную победу под Сталинградом. 

Нашу неудачу в Харьковской операции в известной степени обусловили и имевшиеся 
существенные недочеты в организационной структуре таких важных родов войск, 
какими являлись наши бронетанковые и военно-воздушные силы. 

Важным козырем в руках немецкого командования в период ведения Харьковской 
операции являлись его ударные войска - танковые и моторизованные дивизии. 
Каждая из пяти танковых дивизий, которыми располагала группа армий "Юг", имела 
в своем составе 170-185 танков. 

В сравнении с ними наши бронетанковые войска, состоявшие преимущественно из 
только что сформированных отдельных танковых бригад (лишь небольшая часть 
которых была поспешно сведена в корпуса), во многих отношениях оказались слабее.
 Вполне естественно, что значительная часть этих соединений, к нашему сожалению,
 еще не имела такого боевого опыта, чтобы в первых же столкновениях с 
противником оказаться на высоте положения. 

Не менее важным козырем в руках немецкого командования для более успешного 
ведения боевых действий против советских войск в Харьковской операции являлись 
военно-воздушные силы. Противник не только превосходил нас в количестве боевых 
самолетов, он имел и более удачное организационное построение своей авиации, и 
более гибкую систему централизованного управления ею в операциях. 

На всем южном стратегическом крыле советско-германского фронта, включая Крым, 
немцы в начале летней кампании имели довольно мощный 4-й воздушный флот, в 
состав которого входило свыше 1200 боевых самолетов (700-800 бомбардировщиков, 
250-300 истребителей и 125 разведчиков). Имея единое командование, единые 
органы управления и аэродромного обеспечения, немцы без особого труда 
сосредоточивали основные усилия авиации для массированного боевого применения 
на тех направлениях, где, по их замыслам, решалась участь самых важных сражений 
и операций в целом. 

В начавшейся летней кампании 1942 года немецкое командование последовательно 
сосредоточивало боевую мощь 4-го воздушного флота сперва против войск Крымского 
фронта и защитников Севастополя, а затем против войск Юго-Западного направления,
 участвовавших в Харьковской операции. 

Наши же военно-воздушные силы на фронтах в организационном отношении были до 
предела раздроблены. Основная масса боевых самолетов фронтов входила в состав 
армейской авиации, действия которой планировались и управлялись, главным 
образом, командующими общевойсковыми армиями исходя из оперативных задач, 
стоявших перед ними. 

В состав фронтовой авиации выделялось относительно небольшое количество 
самолетов. Такая организационная раздробленность во многих случаях крайне 
затрудняла возможность массированного их применения для решения наиболее важных 
задач операции. 

Другим крупным недостатком организационной структуры нашей авиации в тот период 
являлся неоднородный, смешанный состав самолетов в авиационных дивизиях. Каждое 
соединение имело в своем составе два штурмовых и два истребительных или два 
бомбардировочных и два истребительных авиационных полка. Это крайне затрудняло,