говорилось, что действия подразделений будут поддерживать более тысячи орудий, 
в воздух поднимется около тысячи самолетов, в штурме вражеских позиций примет 
участие много танков и самоходных орудий. Признаюсь, что, когда генерал Д. С. 
Леонов дал мне для ознакомления текст этого обращения, я поначалу засомневался: 
не будет ли это разглашением некоторых данных, которыми противник может 
воспользоваться? Но, подумав, согласился: все равно фашистов ничто уже не 
спасет, а моральное воздействие на бойцов такой документ окажет огромное. На 
проводившихся в частях митингах это обращение было в центре внимания. Оно 
сыграло важную роль в подъеме боевого духа бойцов и командиров. 

Вечером 10 сентября командующий 4-й ударной армией генерал П. Ф. Малышев 
доложил, что у него все готово, чтобы начать операцию по ликвидации плацдарма 
противника на реке Мемеле в полосе наступления. 

Бой начался утром 11 сентября весьма удачно. П. Ф. Малышев применил обманный 
ход: накануне атаки поставил дымовую завесу на 4-километровом участке 
значительно левее участка прорыва. Противник попался на крючок - немедленно 
стянул туда тактические резервы. Разведка обнаружила это, и ударная группа 
22-го гвардейского стрелкового корпуса, которым командовал генерал А. И. Ручкин,
 стремительно атаковала гитлеровцев. Удар оказался внезапным. Бой длился 
недолго. Уцелевшие фашистские подразделения были сброшены в реку. Преследуя их, 
атакующие почти без потерь форсировали Мемеле и захватили плацдарм. Таким 
образом, воины 4-й ударной нежданно-негаданно "перевыполнили" задание - не 
только ликвидировали плацдарм противника, но и сами создали такой же плацдарм 
на противоположном берегу. 

Опомнившись, противник бросил в контратаку резервы, но они опоздали: наши 
подразделения успели к концу дня закрепиться на левобережье. С этого времени 
начались беспрерывные вражеские атаки, до 15 в день. 

13 сентября я и Леонов были у генерала А. П. Белобородова, проверяя готовность 
43-й армии к наступлению. Афанасий Павлантьевич, как и всегда в таких случаях, 
был сосредоточен и задумчив. Всего каких-нибудь три месяца командовал он армией,
 но я успел проникнуться полным доверием к нему. Командарм 43-й был очень 
педантичен в подготовке боевых операций, не упускал из поля зрения даже мелкие 
на первый взгляд вопросы, лично контролировал всю подготовку войск. Мы на месте 
убедились в полной готовности 43-й к началу наступления. Об этом же доложил по 
телефону и генерал П. Ф. Малышев. В связи с этим А. М. Василевский решил начать 
удар днем раньше. 

Как и замышлялось, В. В. Косырев приказал перекрыть плотины. 

На рассвете мы приехали на КП А. П. Белобородова, но из-за дождя и тумана атаку 
пришлось отложить. Лишь к полудню видимость стала лучше, и мы дали сигнал 
начать авиационную и артиллерийскую подготовку. Загудела привычная нашему слуху 
артиллерийская канонада, а над головой заревели самолеты. 

От саперов поступило донесение о том, что уровень воды в обеих реках упал до 
30-50 сантиметров. 

- Как раз самая пора двигать войска вперед! - обрадовался Белобородов, 

Я отдал приказ в 13 часов начать атаку, и обе ударные группировки без особого 
труда переправились через Мемеле и Лиелупе и стремительно атаковали противника. 
Генерал Белобородов не отходил от телефона в нетерпеливом ожидании первых 
докладов. Вскоре командиры 1-го и 84-го стрелковых корпусов сообщили, что их 
войска вклинились в оборону гитлеровцев и успешно продвигаются на север. Враг 
пытается оказывать огневое сопротивление, но артиллерия срывает эти попытки. О 
контратаках - ни слова. Значит, противник ничего не знал о нашей подготовке к 
наступлению. 

Видя, что боевые действия развиваются успешно, я передал генералу В. Т. Обухову 
приказ начать выдвижение мехкорпуса. Только спустя несколько часов фашистское 
командование смогло организовать активное противодей-ствие ему, бросив в 
контратаки все тактические резервы. Но было уже поздно. Первая полоса обороны 
была войсками 43-й армия прорвана. А в прорыв двинулись бригады генерала 
Обухова. И хотя фашисты до конца дня несколько раз затевала контратаки, оборона 
их под натиском танкистов рухнула на всю тактическую глубину. Образовалась 
брешь шириной 25 километров. П. Ф. Ма-лышев тоже передал радостную весть: 22-й 
гвардейский стрелковый корпус прорвал первую полосу обороны. 

По данным разведки нам было известно, что через город Иецава проходит третий 
рубеж обороны, который фашистское командование именовало восточно-митавской 
оборонительной линией. Надо было попытаться с ходу прорвать и ее. Эту задачу 
мог решить только мехкорпус В. Т. Обухова. И мы с нетерпением ожидали донесение 
о взятии города Иецава. Командир корпуса доложил о результатах боя только к 
ночи, но и его сообщение не оправдало наших надежд: уже затемно подошедшие к 
городу передовые отряды корпуса встретили организованное сопротивление врага и 
были вынуждены закрепиться в ожидании подхода главных сил.