находятся в 150 километрах восточнее и северо-восточнее Риги. Противник, 
развернув вдоль реки Мемеле около 7 пехотных дивизий, одновременно 
сосредоточивает значительные силы в лесах южнее Риги для нанесения удара на 
Елгаву, а юго-западнее Шяуляя - крупную танковую группировку. В связи с этим 
настало время войскам 1-го Прибалтийского фронта прочно закрепиться на 
достигнутых рубежах, чтобы подготовиться к отражению возможных контрударов. 

Посоветовавшись со мной, А. М. Василевский предложил Ставке следующий замысел: 
усилить 4-ю ударную армию, наступавшую от Крустпилса вдоль Даугавы на Ригу, и 
6-ю гвардейскую, которую мы предполагали тоже двинуть на Ригу с юго-востока. 
Войскам 43-й армии временно перейти к обороне вдоль реки Мемеле с целью 
подготовки удара на Ригу, 51-я армия должна была, превратив район Елгавы в 
танконедоступдый, прочно удерживать занимаемый рубеж. Соединениям 2-й 
гвардейской армии совместно с 1-м танковым корпусом надлежало прочной обороной 
прикрыть шяуляйское направление, превратив район Шяуляя в мощный узел 
сопротивления. 3-й гвардейский мехкорпус и 103-й стрелковый корпус мы 
намеревались оставить в резерве с целью нанесения контрударов вдоль трех 
железнодорожных линий, ведущих от Елгавы на северо-запад, запад и юго-запад. 

Приказав подготовить докладную И. В. Сталину с изложением этого замысла, маршал 
уверенно сказал мне: 

- Думаю, что товарищ Сталин одобрит ваши предложения, поэтому готовьте 
необходимые распоряжения войскам. 

И действительно, Ставка утвердила наши предложения готовить наступление на 
рижском направлении силами 4-й ударной, 43-й армий и перейти к прочной обороне 
на фронте от Рижского залива до литовского города Расейняй. От Елгавы до 
Рижского залива (к западу от Круопяй) спешно создавали оборону дивизии 1-го 
гвардейского и 63-го стрелковых корпусов 51-й армии. Две дивизии 10-го 
стрелкового корпуса закреплялись южнее Елгавы, на стыке с 43-й армией. Все 
соединения были развернуты в линию, а в резерве у командарма оставалась 77-я 
стрелковая. Южнее, до города Расейняй, командующий 2-й гвардейской армией тоже 
развернул свои три стрелковых корпуса в линию, однако в каждом из них по одной 
дивизии было выведено во второй эшелон. К необходимости такого построения сил 
двух наших левофланговых армий мы пришли после долгих раздумий. Не одну 
бессонную ночь просидели над картой я и генерал-полковник В. В. Курасов, 
пытаясь определить направления возможных ударов противника на всем 
250-километровом фронте этих армий. Наибольшее опасение вызывало у нас острие 
клина, который мы вбили западнее Риги, перерезав все сухопутные коммуникации 
группы армий "Север". Ширина его была от 40 до 60 километров. Острие клина 
составляли четыре стрелковые дивизии 1-го гвардейского и 63-го стрелковых 
корпусов. Мы понимали, что для прочного удержания участка фронта четырех 
ослабленных в боях дивизий недостаточно, но больше ничего выделить не могли. Не 
было сомнений, что противник будет стремиться срезать вбитый клин под основание,
 а поэтому, чем больше сил мы оттянем к Рижскому заливу, тем легче будет ему 
осуществить свой замысел. 

Словом, сомнений не было, что удары гитлеровцев последуют неизбежно. Но откуда 
и какой силы? Это главное, чего мы, к сожалению, не знали точно почти до самого 
начала наступления. 

16 августа обнаружились первые признаки ожидаемого нами контрудара. Утром 
генерал-лейтенант П. Г. Чанчибадзе прислал тревожную весть: вражеская пехота 
при поддержке 30 танков и авиации атаковала позиции 11-го гвардейского 
стрелкового корпуса в районе Кельме. Вскоре штаб армии донес о начале боев в 
районе города Расейняй и западнее Шяуляя. Во второй половине дня и от 
командующего 51-й армией генерал-лейтенанта Я. Г. Крейзера поступило донесение 
о наступлении небольших сил пехоты и танков южнее Ауце. 

Сообщения о первых результатах начавшихся боев свидетельствовали о том, что 
враг перешел к активным действиям и что на всех направлениях его атаки отражены.
 Совершенно очевидно, что враг ведет разведку боем, и поэтому следует ожидать 
ввода его главных сил. Наши предположения вскоре подтвердились. На юго-западных 
и западных подступах к Шяуляю в бой вступили уже крупные силы пехоты и до 250 
танков. Мы, конечно, надеялись, что подготовившиеся к отражению удара 
гитлеровцев войска 2-й гвардейской и 51-й армий выстоят и под таким мощным 
натиском врага, но все же тревога не покидала нас ни на минуту. Поэтому такой 
огромной была наша радость, когда к концу дня стало известно, что атаки 
фашистских танков и пехоты успешно отбиты на всех направлениях. Лишь западнее 
Шяуляя части нашей 126-й стрелковой дивизии не устояли перед мощным танковым 
тараном и были отброшены на северо-восток. На остальных участках обороны войска 
2-й гвардейской армии генерала П. Г. Чанчибадзе стояли насмерть. 

Таким образом, события показали, что все принятые нами меры по усилению войск 
на шяуляйском направлении оказались своевременными. Однако нас продолжала 
тревожить неясность обстановки. К исходу 16 августа разведка сумела выявить 
только две дивизии: 7-ю танковую и моторизованную дивизию СС "Великая Германия".
 Ни фронтовой, ни армейской разведкам не удалось определить нумерацию и 
численность фашистских соединений, перешедших в наступление северо-западнее