силами вторых эшелонов этих двух корпусов. Однако начать немедленную атаку 
могла лишь одна дивизия 22-го гвардейского, а 29-я дивизия 103-го стрелкового 
находилась далеко от участка прорыва, и поэтому ввести ее в бой можно было лишь 
на следующий день. Что же делать? Ждать, пока подоспеет вторая дивизия? Но ведь 
под ударом тылы. И Чистяков решил атаковать врага немедленно силами одной 
дивизии. Атака эта сковала вклинившуюся группировку противника, а вступившая на 
следующий день в бой 29-я стрелковая дивизия под командованием полковника А. К. 
Макарьева помогла окончательно разгромить ее. 

Я не случайно рассказал об этом небольшом боевом эпизоде. Именно на такие 
примеры ссылаются некоторые историки, обвиняя генерала И. М. Чистякова в 
распылении своих сил вследствие неодновременного ввода резервов. Но посудите 
сами, можно ли было поступить иначе в подобных критических ситуациях? Как бы 
там ни было, Чистяков не только сумел отразить все попытки противника нанести 
поражение его войскам, но и постепенно теснил его на запад. 

Я отнюдь не хочу сказать, что командармы и командиры соединений не допускали 
ошибок. Нет, не все шло гладко. Увлекаясь преследованием фашистов, они забывали 
порой о разведке и в результате встречались в ходе наступления с неожиданными 
сюрпризами: то внезапная контратака, то неразведанный узел сопротивления 
вставал на пути, то упирались в непроходимые топи. В спешке забывали частенько 
и о скрытности перегруппировок своих войск, вследствие чего противник заранее 
узнавал о направлениях нашего главного удара и именно туда стягивал свои силы. 
И нам не раз приходилось указывать на эти недочеты. Но упомянутые выше 
обвинения в адрес командующего 6-й гвардейской армии явно необоснованны. 

Вскоре генерал А. П. Белобородов сообщил об освобождении городов Зарасай, 
Даугайляй и Утена. В первом из них родилась и выросла героическая дочь 
литовского народа прославленная партизанка Марите Мельникайте, Одновременно был 
освобожден и Дукштас - город, в котором героиня была казнена фашистами. На 
подступах в этому населенному пункту гитлеровцы отчаянно сопротивлялись. Но 
когда бойцы и командиры узнали, что именно здесь немцы варварски расправились с 
героической партизанкой, они с такой яростью атаковали, словно перед ними были 
именно то самые палачи, которые казнили Марите. 

У генерала И. И. Людникова наступление развивалось довольно успешно, если не 
считать тех сюрпризов, которые преподносила наступавшим войскам 
лесисто-болотистая местность, особенности которой противник, надо признать, 
использовал весьма умело. И все же войска 39-й армии каждые сутки преодолевали 
с боями по 15-20 километров. Людников доложил, что к исходу 12 июля его войска 
вели бои на юго-восточных подступах к городу Алунта и освободили город 
Гиедрайчай. Не знаю, из каких источников получал наш Генштаб сведения, но как 
только я прибыл на новый фронтовой КП в 15 километрах южнее Видзы, начальник 
связи фронта доложил, что из Москвы уже дважды звонил генерал Антонов, 
разыскивая меня. Я приказал немедленно соединить меня с ним. Даже не 
поздоровавшись, Алексей Иннокентьевич ошеломил меня неожиданным сообщением: 

- Группа армий "Север" уходит из Прибалтики. Надо обязательно преградить ей 
путь, а потому сосредоточьте главные силы вашего фронта на направлениях, 
указанных в директиве от четвертого июля. 

Поскольку мы уже отдали одобренные А. М. Василевским указания о серьезных 
изменениях задач наших армий, я спросил Антонова: 

- Это официальный приказ Ставки? 

- Нет, Иван Христофорович, это пока мнение Генштаба. 

Тогда я поинтересовался, откуда такие сведения. Оказалось, что штаб 2-го 
Прибалтийского, приняв частный отход фашистских войск под Опочкой за общее 
отступление, немедленво сообщил об этом и доложил, что войска фронта начали 
преследование. 

Высказав твердое убеждение в необоснованности такого вывода, я доложил Антонову,
 что А. М. Василевский, хотя и настойчиво требует ускорить продвижение наших 
армий, однако не в прежних направлениях, а с переносом главных усилий на запад 
и северо-запад. Антонов, прощаясь, обещал проверить полученное донесение и 
сообщить решение Верховного. 

Маршал А. М. Василевский немедленно вылетел к Еременко, а мы тем временем 
продолжали упорные атаки против даугавпилсской группировки противника и 
форсировали продвижений главных сил на шяуляйском направлении. 

13 июля наступление возобновилось на всем фронте. В 14 часов следующего дня 
возвратился к нам представитель Ставки А. М. Василевский. Он сообщил, что 
поспешное донесение штаба 2-го Прибалтийского не подтвердилось. Враг 
ожесточенно сражается за каждый рубеж. Следовательно, дело за нашим фронтом. Мы 
должны поскорее перерезать все сухопутные коммуникации группы армий "Север". Но 
я вынужден был доложить маршалу, что темп. продвижения армий заметно снижается, 
в связи с постепенным расширением полосы наступления и растущим сопротивлением