Докладывая о задачах следующего дня, генерал В. В. Курасов сказал: 

- Итак, с девятого июля на каунасеном направлении у нас будут наступать уже две 
армии. Можно счиать, что мы точно выполним директиву Ставки. 

Ввод в сражение армии И. И. Людникова увеличил темп наступления. К исходу 10 
июля генерал Белобородов сообщил, что его армия оседлала шоссе, соединяющее 
Даугавпилс с Каунасом. Людников тоже порадовал: 39-я успешно продвигалась на 
юго-запад. 

Наш разведчик доложил, что в ходе ожесточенных боев 81-я силезская и 290-я 
гамбургская пехотные дивизии противника разгромлены наголову, но фашистское 
командование ввело в сражение еще три свежие дивизии - 225-ю и 263-ю пехотные и 
6-ю охранную. Из допроса пленных офицеров было установлено, что вторжение войск 
1-го Прибалтийского фронта в Прибалтику на южном крыле группы армий "Север" 
вынудило Гитлера, как это он обычно практиковал, снять генерал-полковника 
Линдемана с должности командующего группой армий "Север" и иазначить на его 
место генерал-полковника Фриснера. Это он, командуя группой "Нарва", сумел 
задержать войска Ленинградского фронта на реке Нарва. Был снят и командующий 
16-й армией, действовавшей на рижском направлении. Генерала Ганзена сменил, 
более молодой и энергичный генерал Лукс. 

Смена командующих ощущалась и нами. Группа армий "Север" с каждым днем 
активизировала свои действия, и я все больше опасался за правый фланг фронта. 
Было ясно, что генерал Фриснер сделает все, чтобы оправдать доверие фюрера, то 
есть закрыть брешь, которую 1-й Прибалтийский фронт создал своим наступлением 
на стыке групп армий "Север" и "Центр". Однако задача Фриснера осложнилась. 
Вечером 10 июля мне позвонил А. И. Еременко и, поинтересовавшись результатами 
действий наших войск, радостно сообщил: 

- А у нас тоже праздник; сегодня начали... И весьма успешно. 

Наш правый сосед тоже перешел в наступление, в теперь угроза нашему флангу 
будет с каждым дном уменьшаться, ибо Фриснеру придется отказаться от 
наступления на юг. 

Так в действительности и случилось. Из воспоминаний гитлеровских генералов нам 
теперь известно, что еще предшественник Фриснера просил Гитлера разрешить 
войскам группы армий "Север" отойти за Западную Двину, то есть оставить большую 
часть Прибалтики. Однако, как и следовало ожидать от Гитлера, отвод войск он 
запретил, а Линдемана сместил. Вначале Фриснер был настроен оптимистично, 
решительно и стремился, как мы и ожидали, во что бы то ни стало восстановить 
связь с группой армий "Центр" путем наступления на юг. Однако настойчивые атаки 
6-й гвардейской и переход в наступление войск А. И. Еременко заставили Фриснера 
отказаться от наступления. 

Именно в эти дни он вынужден был сочинить следующее свое обращение к Гитлеру: 
"Мой фюрер! Когда 3 июля 1944 года Вы поручили мне командование группой армий 
"Север", обстановка на фронте группы армий "Центр" уже позволяла говорить о 
серьезной угрозе южному крылу группы армий "Север"... Когда я прибыл сюда, 
войска северного крыла группы армий "Центр", отведенные назад в связи с угрозой 
охвата, находились в 15 километрах и северо-востоку от Глубокого. Таким образом,
 для нанесения контрудара во фланг наступающему 1-му Прибалтийскому фронту на 
Шарковщину нет условий, так как этот фронт намертво сковал войска в районе Друя,
 Дрисса, Миоры, которые могли нанести контрудар"{105} . 

Судя по этому письму, Фриснер уже к середине июля окончательно убедился, что 
надежды на соединение с войсками группы армий "Центр" у него нет. Однако Гитлер 
запретил отвод войск из Прибалтики и продолжал настойчиво требовать закрытия 
бреши, пробитой 1-м Прибалтийским фронтом. И Фриснер предпринимал решительные 
меры для выполнения воли фюрера. Он продолжал перебрасывать к району разрыва 
все новые и новые соединения, ослабляя тем самым свою оборону перед 2-м и 3-м 
Прибалтийскими фронтами, а западнее Даугавпилса начал спешно формировать 
сильную группировку под командованием генерала Клеффеля для обеспечения стыка с 
группой армий "Центр". 14 июля войска Клеффеля должны были начать удар во фланг 
наступавшим войскам нашего фронта. 

Таким образом, это был удивительный случай, когда наш Генеральный штаб и 
командование фронта несколько по-разиому оценивали замыслы фашистского 
руководства, причем обе оценки имели под собой достаточно веские основания: наш 
Генштаб предугадал логичное намерение командования группы армий "Север", а мы - 
волевое решение Гитлера. Тогда об истинных намерениях врага мы могли лишь 
догадываться. Но во всяком случае, я все больше убеждался в отсутствии 
признаков отхода гитлеровцев из Прибалтики и приходил к выводу о необходимости 
изменения направления главного удара 1-го Прибалтийского с каунасского на 
рижское. Замедлявшееся продвижение нашей правофланговой армии, появление все 
новых и новых соединений врага, растущая ожесточенность боев под Даугавпилсом 
окончательно убедили меня в том, что именно отсюда следует ожидать контрудар 
войск группы армий "Север".