громят фашистов в трех опорных пунктах. Взяты пленные. 

Через некоторое время первые пленные были доставлены на наблюдательный пункт. 
Допрос их подтвердил имевшиеся у нас данные о группировке врага и начертании 
рубежей его обороны. Пленные заявили, что артиллерийский налет и последовавшую 
за ним атаку передовых батальонов они приняли за начало общего наступления 
советских войск. 

Минут через десять генерал А. П. Белобородов доложил, что и на его участке 
батальоны 1-го стрелкового корпуса генерала Н. А. Васильева захватили первую 
траншею противника. 

К 8 часам утра гитлеровцы оправились от шока. на нашем НП беспрерывно звонили 
телефоны. То один, то другой командарм докладывал о новых контратаках 
тактических резервов врага. Разгорелся ожесточенный огневой бой за первую 
оборонительную позицию. То там, то здесь он переходил в яростные рукопашные 
схватки. 

На правом фланге участка прорыва противник все же не смог устоять. И тогда 
командир 22-го гвардейского стрелкового корпуса неизменно спокойный Архип 
Иванович Ручкин, видя, что вражеская оборона серьезно нарушена, смело ввел в 
бой свежие батальоны из состава главных сил. Это и решило успех. Фашисты начали 
в беспорядке отходить. Преследуя их, батальоны вклинились в расположение 
противника на глубину от 4 до 7 километров. Первая полоса вражеской обороны в 
ряде мест оказалась прорванной. 

На участках 23-го гвардейского и 1-го стрелкового корпусов генералов А. Н. 
Ермакова и Н. А. Васильева бой к концу дня затих на первой позиции. 

Стало темнеть. Враг не ослаблял сопротивления. Не только огнем, но и 
контратаками он стремился оттеснить наши подразделения. Было понятно, что такой 
активностью противник может замаскировать отвод своих основных сил на 
подготовленные позиции в глубине обороны. Чтобы не допустить этого, мы двинули 
вперед подготовленные для ночного боя подразделения, которые до утра держали 
врага, что называется, за горло. А в это время его боевые порядки подвергались 
непрерывным ударам наших ночных бомбардировщиков По-2. 

К утру 23 июня начальник разведки полковник А. А. Хлебов доложил мне, что на 
отдельных участках прорыва фашистские солдаты стали покидать занимаемые позиции.
 Перед нами встала дилемма: начинать запланированную артиллерийскую подготовку 
или, воспользовавшись растерянностью противника, немедленно ударить всеми 
силами, поддержав их массированным огнем артиллерии и авиацией. 

В 4 часа утра, оценив обстановку, мы решили проводить артиллерийскую подготовку 
только на тех участках, где оборона гитлеровцев не была нарушена, а там, где 
войска вторглись в расположение врага, не теряя времени, начать атаку при 
поддержке огня артиллерии и ударов штурмовой авиации с воздуха. 

В 6 часов утра генерал И. М. Чистяков доложил, что его 22-й и 23-й гвардейские 
стрелковые корпуса, поддержанные огнем артиллерии и ударами штурмовой авиации, 
пошли в атаку. 

Часом позднее позвонил генерал А. П. Белобородов. - Васильев и Люхтиков после 
мощной авиационной и артиллерийской подготовки начали атаку и успешно 
продвигаются вперед, - доложил командарм. 

Судя по донесениям, исход боя на этом участке решался в районе станции Сиротино,
 которая являлась стержнем всей обороны. О том, что там идет ожесточенная 
схватка, я понял по сообщениям генерала Чистякова. Иван Михайлович докладывал 
очень кратко и односложно: 

- Части Ермакова атакуют, товарищ командующий! 

По опыту я знал: это означает, что войскам не удается пока ворваться в Сиротино.
 

Наконец голос Чистякова зазвучал веселее, а его доклады становились пространнее 
и конкретнее. Вскоре он радостно сообщил: 

- Баксов доложил, что майор Шляпин{97} со своим полком ворвался в Сиротино. 
Первую брешь проделал батальон старшего лейтенанта Зайцева, вышедший к станции. 
Лед тронулся, товарищ командующий! 

Через три часа генерал Чистяков доложил, что главный узел сопротивления 
противника в центре участка прорыва - Сиротино - под ударами частей 23-го 
гвардейского стрелкового корпуса и при поддержке правофланговых дивизий 43-й 
армии пал. Он скааал, что и у Ручкина дела идут успешно. 51-я дивизия, 
задержанная упорными контратаками в районе деревни Ровное, теперь сломила 
сопротивление врага и устремилась на юго-запад.