* Конечно, - ответил генерал Антонов. 

Тогда, вновь обращаясь к Поскребышеву, Верховный сказал: 

- Включите в проект Постановления товарищей Баграмяна, Говорова и Штеменко. 

Спустя десять минут документ был подписан, и Сталин сердечно поздравил меня и С.
 М. Штеменко с новыми высокими воинскими званиями и моим назначением на пост 
командующего фронтом, пожелал успехов в проведении предстоящей операции. 

На должность командующего 11-й гвардейской был назначен генерал-лейтенант К. Н. 
Галицкий, а вместо него на пост командарма 3-й ударной генерал-полковник Н. Е. 
Чибисов. 

На следующий день я отправился к новому месту службы и 19 ноября 1943 года, 
прибыв на КП фронта в село Верхняя Затурщина, принял командование войсками 1-го 
Прибалтийского фронта от моего старого друга по учебе в 1924-1925 годах в 
Ленинграде, в Высшей кавалерийской школе, генерала армии А. И. Еременко. Андрей 
Иванович был, естественно, удручен тем, что ему приходилось сдавать фронт, тем 
более что причины неуспеха операции были, по его словам, объективными. 

- На юге Белоруссии,- сказал он, - сравнительно благоприятные погодные условия, 
а у нас здесь непролазная грязь. Из-за бездорожья мы не можем снабдить войска 
достаточным количеством боеприпасов. А Гитлер перебросил в полосу действий 
фронта две пехотные дивизии из-под Ленинграда, пять пехотных и одну танковую 
дивизию с южного крыла группы армий "Центр", как раз оттуда, где действует 
Рокоссовский. Солидно пополнил враг и свою авиацию... 

Как я убедился в дальнейшем, генерал Еременко был во многом прав. 

Итак, я принял фронтовое объединение, которое было на одном из важнейших 
направлений советско-германского фронта. Фронт действовал сейчас в полосе между 
Невелем и Рудней. В состав его входили три общевойсковые армии: 4-я ударная, 
43-я, 39-я, а также 3-й гвардейский кавалерийский и 5-й танковый корпуса. 
Заканчивала передислокацию в его полосу и ставшая мне родной 11-я гвардейская. 

Я рассказал уже о тех планах, которые имелись у Ставки в отношении 
использования войск фронтов, наступавших с целью освобождения Белоруссии. Хотя 
замысел этот имел далеко идущие цели, все же не он был главным тогда в масштабе 
всего советско-германского фронта. Дело в том, что основной заботой Ставки на 
предстоящий период было освобождение Ленинградской области и, особенно, 
Правобережной Украины. 

Одновременно планировалось наступление и на западном направлении с целью выхода 
наших войск на линию Полоцк, Минск, река Птичь, то есть на глубину 150300 
километров, хотя для достижения подобной цели 1-й и 2-й Прибалтийские, Западный 
и Белорусский фронты, как показало развитие событий, не имели достаточного 
превосходства над противником. Они нуждались во всестороннем усилении, чего 
Ставка сделать не могла. 

Мы ни в коей мере не берем под сомнение правильность решения направить основные 
резервы Украинским фронтам, где наносился главный удар. Это обеспечило успех 
зимней кампании 1943/44 года. 

Серьезность задач, поставленных центральным фронтам, заставила их действовать 
очень активно, что вводило в заблуждение вражеское командование относительно 
истинных целей советской стороны. Там были скованы крупные силы вермахта, 
германское командование, таким образом, ослабило соседние направления, особенно 
ленинградское. Вместе с тем действия четырех упомянутых фронтов не были 
свободны от недостатков. 

Как только я принял командование войсками 1-го Прибалтийского фронта, Андрей 
Иванович Еременко уехал в Москву, где вскоре получил назначение на должность 
командующего Отдельной Приморской армией, действовавшей в Крыму. Подробно в 
курс боевых событий вводил меня начальник штаба фронта генерал-лейтенант В. В. 
Курасов. 

Владимира Васильевича я очень хорошо знал еще по совместной учебе в академии 
Генерального штаба в 1936-1938 годах. После успешного окончания курса обучения 
мы с ним в течение двух лет были старшими пре-иодавателями кафедры тактики 
высших общевойсковых соединений этой же академии и еще тогда стали настоящими 
друзьями. Но осенью 1940 года наши пути разошлись: я был назначен в войска 
Киевского Особого военного округа, а он - в Генеральный штаб. Новая встреча и 
возможность работать вместе, конечно, очень обрадовала нас обоих. 

В. В. Курасова отличала высокая общая и штабная культура, огромная 
работоспособность, умение быстро схватывать в боевых событиях главное, сделать 
надлежащие общие выводы, наилучшим образом охарактеризовать сущность 
сложившейся обстановки для принятия правильного решения. Все эти положительные 
качества генерала Курасова и его незаурядные способности в вопросах организации