Неожиданно генерал Попов протянул мне трубку и тихо сказал: 

- Верховный будет говорить с тобой. Называй его Ивановым - это его псевдоним. 

Не без волнения беру трубку: 

- Здравствуйте, товарищ Иванов! Вас слушает генерал Баграмян. 

- Здравствуйте, товарищ Баграмян, - услышал я хорошо знакомый голос И. В. 
Сталина. - Как вы оцениваете наступление вашей армии в операции по ликвидации 
орловского плацдарма немцев? Можем ли мы в ближайшее время рассчитывать на 
успешное завершение операции? 

- Товарищ Иванов, - ответил я,- одиннадцатая гвардейская добилась серьезных 
успехов. В целом операция по разгрому орловской группировки противника 
развивается успешно. Но для ее завершения мы срочно нуждаемся в пополнении. 

- Сколько же вам нужно и куда подать? Я быстро прикинул, какое количество 
пополнения потребуется на двенадцать стрелковых дивизий. 

- Двадцать четыре тысячи человек. Прошу приказать подать их на станцию Козельск.
 

- Так вы, товарищ Баграмян, твердо убеждены, что только при этих условиях 
операция будет завершена скоро и успешно? 

- Конечно, товарищ Иванов! Но для этого, повторяю, необходимо пополнение. 

До этого Сталин говорил доброжелательно, теперь же в его голосе послышалось 
недовольство: 

- Товарищ Баграмян, мы ведь тут самым серьезным образом занимаемся делами. 
Сказано вам, что пополнение будет. Сегодня же Щаденко об этом сообщат вам. 
Желаю успеха! 

- Ну и повезло же тебе, Иван Христофорович, - сказал Василий Данилович. Мы ведь 
слезно просили выделить нам пополнение, но Верховный нам ни одного человека не 
дал... 

Вечером 29 июля Ефим Афанасьевич Щаденко, ведавший вопросами комплектования 
войск и формированием резервов Ставки, сообщил мне, что к утру 30 июля в штаб 
армии прилетит его представитель, доставит план перевозки по железным дорогам в 
Козельск двадцати четырех тысяч человек отличного пополнения из состава 
курсантских бригад резерва Ставки. Забегая вперед, замечу, что столь 
оперативное выделение и доставка многотысячного пополнения сыграли чрезвычайно 
важную роль в успешном завершении операции. 

Проводив начальство, я сразу же улетел в 16-й гвардейский корпус, который 
отражал контрудар противника. На поле боя еще дымились подбитые артиллеристами 
"тигры" и "фердинанды". Части прославленной 11-й гвардейской стрелковой дивизии 
отважно и умело дрались с танками хваленой эсэсовской дивизии " Великая 
Германия". 

Едва я вернулся на командный пункт корпуса, как услышал телефонный звонок. 
Командир корпуса генерал И. Ф. Федюнькин передал мне трубку. Член Военного 
совета армии генерал П. II. Куликов, немного волнуясь, сообщил, что в Минино 
приехал маршал Г. К. Жуков и просит меня, если позволяет обстановка, немедленно 
вернуться на командный пункт армии. 

Когда я прилетел в Минино, Георгий Константинович сразу начал расспрашивать 
меня о причинах не совсем удачных действий танковой армии генерала В. М. 
Баданова. Я коротко рассказал, как танки вводились в бой. Маршал недовольно 
поморщился; 

- Да, решение могло бы быть и получше. 

Довольно подробно я доложил о наших делах. Когда разговор коснулся роли, 
которая была отведена в операции генералу Крюкову, хорошо знавший его Георгий 
Константинович заметил: 

- Владимир Викторович - славный человек, достаточно опытный и грамотный 
командир. Но он чересчур уж конник по характеру. Тебе надо за ним зорко следить,
 а то он может и дров наломать. 

Ознакомив меня с ходом боевых действий Центрального и Воронежского фронтов, Г. 
К. Жуков вскоре выехал на автомашине к Баданову. 

До нас дошли сведения, что еще 26 июля гитлеровское командование приняло 
решение оставить орловский плацдарм. Существенное значение здесь имели разгром