через двоетрое суток от дивизий прикрытия ничего не останется.
      — Мы предпринимаем все, что в наших силах, — сказал Пуркаев.
      — Вот уже два дня воюем, а пока ни разу понастоящему не ударили по 
фашистам. Нужно бить их! И не давать опомниться… — продолжал горячиться член 
Военного совета.
      — Одного желания мало, — сухо возразил ему Пуркаев, — нужно бить 
противника с толком, а не сломя голову. Ну, нанесем мы удар сначала одним 
мехкорпусом, и то неодновременно всеми его соединениями. Вызволим, если удастся,

 окруженную дивизию, а корпус обескровим. Затем перейдем в наступление 
следующим корпусом и снова вызволим еще одну стрелковую дивизию. А дальше что?..

 Враг о том и мечтает, чтобы разгромить наши корпуса поодиночке.
      — Не можем же мы выжидать, когда дивизии на наших глазах гибнут, — мрачно 

проговорил Кирпонос. — Как вы, Максим Алексеевич, не можете этого понять?
      — Я понимаю. — В голосе Пуркаева прозвучала досада. — Но нельзя 
жертвовать большим ради меньшего. Дивизиям нужно отдать приказ — пробиваться из 

окружения. А через два дня мы в глубине создадим мощные группировки и тогда с 
разных сторон нанесем такие удары по врагу, что ему не поздоровится. Ведь пять 
механизированных корпусов — это сила! А бросать их поодиночке — значит лить 
воду на мельницу противника.
      — А мы и не будем бросать в бой мехкорпуса поодиночке.
      Кирпонос, водя по карте тупым концом карандаша, пояснил, что сейчас к 
району вклинения противника уже подошли и вступили в бой соединения 22го и 
15го механизированных корпусов. 22й мехкорпус совместно с 135й стрелковой 
дивизией и при поддержке 1й противотанковой артиллерийской бригады нанесут 
завтра удар по северной танковой группировке противника в направлении на 
ВладимирВолынский, на соединение с 87й стрелковой дивизией; 15й мехкорпус 
одновременно ударит с юговостока по южной танковой группировке противника и 
соединится со 124й стрелковой дивизией. Это будет, пояснил командующий, наш 
первый эшелон. А несколько позже, с подходом 4го и 8го, а затем 9го и 19го 
мехкорпусов, сила удара утроится.
      — Одним словом, — резюмировал он, — иного выхода нет: мы не можем 
отступать в ожидании сосредоточения всех механизированных корпусов.
      Пуркаев угрюмо молчал. Доводы Кирпоноса звучали убедительно. 
Действительно, большими неприятностями грозит пассивное выжидание полного 
сосредоточения всех механизированных корпусов. Не дрогнут ли малочисленные 
войска прикрытия и не покатится ли весь северный фланг нашего фронта на восток?
      Вашугин без колебаний поддержал решение командующего: не ожидая 
сосредоточения всех мехкорпусов, нанести завтра, 24 июня, контрудар по 
прорвавшимся танковым и моторизованным дивизиям противника лишь теми силами, 
которые уже подошли к району сражения.
      Генерал Кирпонос сформулировал боевые задачи войскам: 5й армии нанести 
контрудар силами 22го мехкорпуса и 135й стрелковой дивизии в общем 
направлении на ВладимирВолынский, разгромить части противника, вклинившиеся на 

луцком направлении, и соединиться с окруженными полками 87й стрелковой дивизии.

 15й механизированный корпус, частью сил обороняясь у Радзехува и на подступах 

к Бродам, основными силами наступает в направлении на Берестечко, чтобы 
разгромить танковые и моторизованные войска противника, прорвавшиеся из района 
Сокаля, а затем соединиться с окруженными частями 124й стрелковой дивизии. 
Командующему 6й армией, упорно удерживая занимаемый фронт, следует немедленно 
вывести 4й мехкорпус из боя и повернуть его на Радзехув, на поддержку 15го 
мехкорпуса. От 8го мехкорпуса командующий потребовал к утру 24 июня выйти в 
район Бродов в готовности поддержать 15й мехкорпус ударом на Берестечко. Для 
остальных армий задача оставалась прежней — прочной обороной удерживать 
занимаемые рубежи.
      Генерал Пуркаев поручил мне немедленно подготовить боевые распоряжения 
войскам. С готовым документом пришлось идти к командующему — начальник штаба 
был в его кабинете. Там же находились только что вернувшиеся из войск Г. К. 
Жуков и Н. С. Хрущев. Начальник Генерального штаба был хмур. Он молча кивнул в 
ответ на мое приветствие. Из разговора я понял, что Жуков считает действия 
командования фронта недостаточно энергичными и целеустремленными. По его словам,

 много внимания уделяется решению второстепенных задач и слишком медленно идет 
сосредоточение корпусов. А нужно определить главную опасность и против нее 
сосредоточить основные усилия. Такой главной угрозой являются танковые и 
моторизованные группировки противника, глубоко вклинившиеся в глубь нашей 
обороны. Поэтому основные силы фронта при поддержке всей авиации должны быть 
брошены именно на эти направления. Только так можно добиться перелома в ходе 
пограничного сражения. Жуков считал ошибкой, что Кирпонос позволил командующему 

6й армией оттянуть 4й механизированный корпус с правого фланга армии, где 
враг наносит главный удар, на левый и ввести его в бой на этом второстепенном 
направлении.