прибрежных зарослях неподалеку от хутора Червоный Кут. Заняли круговую оборону. 

Здесь на нас наткнулись вездесущие мальчишки из хутора. Поначалу они испугались 

вооруженных людей, но, разглядев красные звездочки на пилотках и фуражках, 
осмелели и разговорились. Эти глазастые пострелята многое знали. Сказали, что 
немцы сейчас только в Березовой Луке и Зуевцах — селах, расположенных по реке в 

нескольких километрах к северу и к югу от нас. Что делается к востоку, 
мальчуганы, к сожалению, не знали. Мы спросили ребят, нельзя ли достать в 
хуторе чегонибудь съестного. Они пообещали разузнать. Я направил с ними 
подполковника Соловьева, своего рассудительного и степенного помощника. Скоро 
он вернулся с двумя пожилыми колхозниками. Все трое были нагружены мешками с 
едой, бидонами с молоком. Один из колхозников взялся нас проводить к селу 
Рашивка, где, по слухам, еще вчера видели красноармейцев. Выступили в сумерках. 

Кругом было тихо: ни выстрелов, ни фашистских ракет! У Рашивки простились с 
нашим проводником и зашагали дальше. Рассвет застал нас у хутора Саранчова 
Долина. Укрылись в лесу, тянувшемся вдоль реки Псел, заняли круговую оборону и 
выслали дозор к дороге. В полдень дозорные доложили, что с севера движется 
небольшая колонна автомашин. Я приказал приготовиться к бою.
      Передняя машина, не дойдя до хутора, остановилась. В кузове сидели 
красноармейцы. С радостными возгласами мы бросились к ним. Из кабины выпрыгнул 
молодой сержант. Он с удивлением разглядывал нас, изнуренных, сильно обросших. 
Увидев меня, отдал честь, доложил:
      — Дозор разведывательного отряда. Старший дозора сержант Морозов.
      Мы узнали, что отряд послан командиром отдельного саперного батальона из 
города Гадяч с целью выяснить местонахождение противника и группировку его сил. 

Узнав от нас, где располагаются передовые отряды гитлеровцев, дозорные 
двинулись своей дорогой, мы же зашагали на восток. В крупном селе Сары нас 
гостеприимно встретили жители, разместили по дворам, накормили. В этом селе, 
расположенном в ничейной полосе, куда проникала только наша разведка, 
продолжали функционировать сельсовет и правление колхоза. Буквально под носом у 

гитлеровцев они оказывали помощь бойцам, выходившим из окружения. Из сельсовета 

я связался по телефону с командиром саперного батальона, дислоцировавшегося в 
Гадяче. Он выслал за нами машины.
      Нас подвезли к небольшому зданию. Ко мне шагнул офицер. Четко — сразу 
виден кадровый командир! — представился:
      — Капитан Кулешов, начальник гарнизона города Гадяч.
      Он пригласил меня в кабинет, а своему помощнику по материальному 
обеспечению приказал немедленно разместить на отдых прибывших со мной людей.
      С наслаждением погрузившись в мягкое старое кресло, обитое дерматином 
неопределенного цвета, я внимательно выслушал капитана. Он доложил обстановку в 

районе действий гарнизона и охарактеризовал состав сил, которыми он располагает.

 Из рассказа капитана я узнал следующее.
      Капитан Кулешов — командир 519го отдельного саперного батальона. Его 
часть формировалась здесь, в Гадяче, когда фашисты рассекли войска нашего 
фронта. Узнав об этом и посоветовавшись с комиссаром батальона Медведевым, 
капитан принял решение организовать оборону города, который внезапно оказался 
на переднем крае боевых действий. Как начальник гарнизона, он подчинил себе 
дорожностроительный отряд капитана Мишина и местный истребительный батальон, 
которым командовал начальник городской милиции Герченко. Немедленно были начаты 

работы по строительству оборонительных рубежей, в чем деятельно участвовали 
жители города.
      Разведгруппы, регулярно высылаемые Кулешовым на Лохвицу, имели 
неоднократные стычки с отдельными подразделениями 3й танковой дивизии 
противника, преграждавшей пути отхода наших войск. В этих боях были захвачены 
пленные и первые боевые трофеи: автомашины, рации, штабные документы.
      — А также вот это. — Бравый капитан высыпал на стол десятка два немецких 
железных крестов.
      Первые дни после того, как на тылы войск ЮгоЗападного фронта вышли 
фашистские танковые группировки, гарнизон города Гадяч являлся единственной 
частью, которая на участке в несколько десятков километров преграждала пути 
продвижения противника на восток. При этом капитан Кулешов действовал на свой 
страх и риск: связи с вышестоящим командованием у него не было. Сейчас он стал 
получать указания непосредственно из штаба ЮгоЗападного фронта нового состава, 

начальником которого назначен генералмайор А. П. Покровский.
      Гарнизон Гадяча оказывал большую помощь выходившим из окружения. Сколько 
людей, оборванных, голодных, израненных, одели, обули и накормили 
хозяйственники гарнизона во главе с Алексеевым и Горчаковым. Эту дружескую 
заботу испытал и наш отряд.
      В Гадяче мы пытались узнать о судьбе штабной колонны, с которой мы 
разминулись. Но никто ничего определенного сказать не мог. Позднее, когда мы