сражается гдето между Путивлем и Ромнами, оба ее фланга открыты и обтекаются 
противником. 21?я армия отбивает атаки войск противника в районе Прилук. Между 
этими армиями 80?километровая брешь, которую заполнили войска Гудериана. Слева 
от 21й армии, в 25 — 35 километрах северозападнее Пирятина, пока еще держатся 

до предела ослабленные войска 5?й армии. 37я армия прочно удерживает Киев. 
Между нею и остальными войсками фронта — крупные силы 6й немецкой армии, 
главная группировка которых сосредоточилась в районе Яготина. 26?я армия на 
своем левом фланге в междуречье Днепра и Суды отбивает атаки соединений 17?й 
немецкой полевой армии и 1й танковой группы Клейста, прикрывшись небольшими 
силами со стороны Лубен. Противник развивает наступление как с запада, так и с 
востока. Район Пирятина, где находился штаб фронта, прикрывался лишь частями 
289й стрелковой дивизии.
      Все это в конечном счете означало, что отход наших армий на 
оборонительный рубеж по реке Псел осуществить крайне трудно. Но другого выхода 
не было.
      Никогда еще не приходилось генералу Кирпоносу решать оперативную задачу в 

столь тяжелой обстановке.
      Однако, принимая решение на прорыв, командующий и все мы, в штабе фронта, 

полагались на испытанную в боях стойкость, бесстрашие, мужество наших бойцов и 
командиров.
      Посоветовавшись с Тупиковым, Бурмистенко и Рыковым, командующий приказал 
поставить армиям следующие задачи: 21й — к утру 18 сентября сосредоточиться на 

рубеже Брагинцы, Гнединцы (юговосточнее Прилук) и главными силами нанести удар 

на Ромны, навстречу 2?му кавалерийскому корпусу; 5й — частью сил прикрыть 
отход 21й армии с запада, а остальными нанести удар на Лохвицу; 26й — создав 
ударный кулак из двух дивизий, наступать на Лубны; 37?й — вывести войска из 
Киевского укрепрайона на левый берег Днепра, создать из них ударную группу и 
прорываться на Пирятин и далее на восток, составляя арьергард сил фронта; 40й 
и 38?й — ударить с востока навстречу главным силам фронта в направлениях на 
Ромны и Лубны.
      Генерал Тупиков набросал на карте план отхода войск и приказал мне внести 

необходимые изменения в заранее подготовленные штабом боевые распоряжения 
армиям. Но передать эти документы адресатам было уже нелегко. С большими 
трудностями мы довели их только до командующих 5, 26 и 40й армиями. Со штабами 

21й и 37й армий связи не было даже по радио. Мы послали в Киев двух старших 
офицеров на автомашинах. Они не смогли пробраться в город и, видимо, погибли в 
пути. Лишь несколько позднее нам удалось через штаб главкома известить 37ю 
армию о необходимости пробиваться на восток.
      В 21ю армию был направлен мой заместитель полковник Захватаев, который 
должен был вручить приказ генераллейтенанту В. И. Кузнецову и отходить вместе 
с его штабом.
      К нашему счастью, почти вся авиация фронта и основная часть фронтового 
тыла своевременно были перебазированы за реку Псел, и мы в эту трудную пору 
могли не отвлекаться на организацию их выхода из окружения.
      Итак, в ночь на 18 сентября почти все армии знали о порядке отхода. 
Конечно, принятое решение было далеко не идеальным. Ведь его пришлось принимать 

в столь сложной и далеко не ясной обстановке,
      
ОНИ НЕ СЛОЖИЛИ ОРУЖИЯ
      
      Полковник Захватаев потом рассказал мне, что он довольно быстро разыскал 
штаб 21й армии и лично передал приказ командования фронта генераллейтенанту В.

 И. Кузнецову. Командующий армией без промедления поставил задачи своим 
корпусам. Переправившись через реку Удай севернее Пирятина, они должны были 
пробиваться на восток, держа направление между Ромнами и Лохвицей. Кузнецов 
вместе со штабом армии решил следовать в конном строю вслед за 66м стрелковым 
корпусом.
      Рано утром 18 сентября колонна управления армии во главе с генералами В. 
И. Кузнецовым, В. Н. Гордовым и дивизионным комиссаром С. Е. Колониным под 
прикрытием стрелковых подразделений преодолела сопротивление мотопехоты одной 
из танковых дивизий Гудериана и, форсировав реку, устремилась на Озеряны. Днем 
в районе Белоцерковцев, у глубоких балок, враг снова преградил ей путь, поэтому 

пришлось организовать круговую оборону. С наступлением темноты командующий 
армией повел подразделения на прорыв. Осветительные ракеты превратили ночь в 
день. Враг открыл ураганный огонь из пулеметов, минометов и орудий, но и на 
этот раз колонне удалось прорваться.
      Захватаев в этом бою был сброшен взрывом мины с коня. Придя в сознание, 
он увидел, что лежит среди трупов людей и лошадей. Слышно было, как по полю 
двигались немецкие солдаты. Изредка раздавались автоматные очереди и людские 
вскрики: фашисты добивали раненых. Полковника приняли за мертвого, и это спасло