гитлеровского командования — ударами сильных группировок по внешним флангам 
выйти в глубокий тыл основных сил нашего фронта с целью их окружения. Наиболее 
тревожно, как уже знает читатель, обстановка складывалась на севере. В то время 

как армии южного крыла Брянского фронта пытались уничтожить оставленный 
Гудерианом мощный заслон, на нашу небольшую по своему составу, только что 
сформированную 40ю армию обрушились главные силы его танковой армии. Наши 
войска прилагали героические усилия, чтобы задержать танковую армаду в 
междуречье Сейма и Десны, к северу от Конотопа и Бахмача. Командование фронта 
направляло сюда все свои резервы, но остановить врага не удавалось. 40я армия 
с тяжелыми боями медленно отходила на юг.
      Наше командование, естественно, основное внимание уделяло событиям на 
этом крыле фронта. И хотя имелись признаки, что гитлеровцы чтото затевают и на 

юге, мы за свой левый фланг тревожились меньше. Считали, что здесь нашим 
войскам будет легче отбить противника — всетаки линия обороны пролегает по 
Днепру, вдоль широкой водной преграды, которую фашистам не такто просто 
преодолеть. К тому же мы рассчитывали, что если удастся задержать танки 
Гудериана на севере, то не достигнет цели и вражеское наступление на юге. К югу 

от Киева оборону продолжали держать растянутые на широком фронте дивизии 26й и 

38й армий. В августе они сумели пресечь все попытки противника форсировать 
Днепр, и командование имело основание полагаться на их стойкость.
      Даже когда генералмайор Н. В. Фекленко, только что сменивший 
генераллейтенанта Д. И. Рябышева на посту командующего 38й армией, доложил, 
что юговосточнее Кременчуга, в районе Дериевки, войска 17й немецкой армии 
переправились на левый берег и захватили небольшой плацдарм, командующий и штаб 

фронта отнеслись к этому относительно спокойно. Приказав командарму 
решительными действиями ликвидировать плацдарм и пообещав помочь резервами, 
Кирпонос попрежнему всю энергию отдавал руководству действиями войск северного 

крыла фронта. А там дела шли все хуже. Опасность нависала не только над 40й 
армией, но и над войсками 5й армии. Ее далеко выдвинутые на северозапад 15й 
и 31й стрелковые корпуса, подковообразный фронт которых проходил севернее 
Чернигова, у Любеча упирался в Днепр и далее по его берегу тянулся до 
Сорокошичей. Оказались под угрозой окружения. Первые признаки этого появились 
еще в начале сентября, когда войска 2й немецкой армии форсировали Десну 
юговосточнее Чернигова и захватили плацдарм в районе Вибли. Одновременно 
дивизии 6?й немецкой армии усилили нажим со злополучного окуниновского 
плацдарма. К 5 сентября они прорвались в район села Максим, где имелась 
переправа через Десну. Если бы фашистам тогда удалось здесь форсировать реку, 
они получили бы возможность соединиться со своими частями, обошедшими Чернигов 
с востока, и уже тогда главные силы нашей 5й армии оказались бы отрезанными от 

остальных войск фронта. Ценой огромных усилий бойцы и командиры 228й 
стрелковой дивизии, которой командовал полковник Виктор Георгиевич Чернов, 
сорвали попытки врага переправиться через реку. К сожалению, это не 
ликвидировало угрозу. У фашистов оставалась возможность продвигаться к 
Чернигову по западному берегу Десны, перехватывая пути отхода дивизиям 31го 
стрелкового корпуса.
      Противник удерживал плацдарм в районе Вибли. Немецкие части успели здесь 
крепко зарыться в землю. А сил, чтобы их выкурить, у нас не хватало. 
Неоднократные контратаки стянутых сюда двух батальонов 62й стрелковой дивизии 
и подразделений 204й воздушнодесантной бригады не дали результатов. Вражеская 

авиация висела над полем боя и не давала нашим бойцам поднять головы. Генерал 
Потапов приказал командиру 15го стрелкового корпуса любой ценой отбросить 
врага за Десну. Полковник М. И. Бланк лично возглавил атаку. Подразделения 
понесли большие потери, Бланк погиб, а плацдарм так и не был очищен.
      Назревала необходимость отвести 5ю армию за Десну и за счет сокращения 
фронта и высвобождения резервов улучшить ее оперативное положение. Но генералу 
Потапову разрешили лишь несколько выпрямить линию обороны 31го стрелкового 
корпуса. Эта мера существенно не меняла положения армии.
      Правильно оценив обстановку, главнокомандующий войсками ЮгоЗападного 
направления 4 сентября доложил Ставке, что противник создал на флангах 
ЮгоЗападного фронта охватывающее положение и угрожает прорывом в глубокий тыл 
его войскам. В связи с этим С. М. Буденный просил выделить фронту необходимые 
резервы, а если Ставка не располагает ими, разрешить вывести по две дивизии из 
Киевского укрепрайона и 26й армии. Начальник Генерального штаба в тот же день 
сообщил, что Верховный Главнокомандующий не возражает против такой 
перегруппировки сил внутри фронта.
      Мы в штабе фронта понимали, что этих мер далеко не достаточно. Сражение, 
приобретавшее все более широкий размах, сразу же, как губка влагу, поглощало 
наши небольшие резервы, создаваемые за счет ослабления сил на пока не 
атакованных участках. А ведь по наиболее ослабленным местам нашей обороны враг 
в любой момент мог навести удары.
      Верховное командование делало все, чтобы помочь нам. К числу принятых им 
решительных мер следует, как я уже говорил, отнести объединение Центрального и