через месяц-полтора буду в Москве. Тогда обо всем поговорим, а сейчас скажу 
коротко. Провел войну, кажется, неплохо. Сам здоров. Сейчас налаживаю дела, так 
как за войну кое-что подразболталось. Посылаю тебе костюм, который я получил в 
подарок от наркома. Он мне узковат. Шлю тебе майку и хромовые сапоги. Жму руку. 
Георгий". 

- Последний раз мы виделись перед отъездом в Монголию, - говорил Михаил 
Михайлович. - Когда вызвали Георгия к наркому Ворошилову, он испугался: думал, 
посадят. Так поступить с ним уже пытались во время службы, в Белоруссии. Спасло 
вмешательство Ворошилова. (Последний знал Жукова хорошо. В 1933-1937 годах 
Георгий Константинович командовал 4-й Донской казачьей кавалерийской дивизией 
имени К. Е. Ворошилова, в прошлом входившей в конную армию Буденного. В годы 
гражданской войны Клемент Ефремович неоднократно ходил с ней в атаку. В мирное 
время продолжал интересоваться ее состоянием, бывал в дивизии, встречался с 
конармейцами. Однако вскоре соединение потеряло былую славу. Когда Г. К. Жуков 
взял дивизию под начало, 4-я кавалерийская стала одной из лучших в Красной 
Армии. А командир был награжден орденом Ленина. Видать, Ворошилов был немало 
благодарен ему, что не побоялся заступиться за него в смутном 1937 году). 

1 июня 1939 года Г. К. Жуков, как заместитель командующего войсками 
Белорусского военного округа, производил разбор командно-штабного учения 3-го 
кавалерийского корпуса в Минске, и вдруг от члена Военного Совета округа И. З. 
Сусайкова поступило сообщение о звонке из Москвы относительно Георгия 
Константиновича: "немедленно выехать и завтра явиться к наркому обороны". 
Неожиданное известие встревожило. События 1937-1938 годов, безжалостная бойня, 
устроенная военным кадрам, были живы в памяти. Он был глубоко убежден, что 
командующий войсками Белорусского военного округа И. П. Уборевич, маршал М. Н. 
Тухачевский, которых Георгий Константинович знал еще по совместным боям с 
кулацкими бандами Антонова в гражданскую войну, были репрессированы по ложному 
обвинению. Ведь он долгое время служил в прямом подчинении И. П. Уборевичу, а 
под председательством М. Н. Тухачевского участвовал в разработке боевого Устава 
конницы. Это были выдающиеся военачальники, которые оказали огромное влияние на 
формирование полководческих качеств Г. К. Жукова. 

Не подавая вида, Г. К. Жуков распрощался с участниками раэбора и отбыл в 
Смоленск, к себе домой, чтобы собраться в дорогу. Жена, Александра Диевна, 
укладывая чемодан, попросила Георгия, чтобы он посмотрел, не забыла ли она чего.
 

- Пусть будет так, как ты сама определила. Хватит и этого, отмахнулся он, не 
отходя от детей - Эры и Эллы. 

Перед отъездом, по русскому обычаю, присели, помолчали, чего никогда не было 
перед обычными командировками. Попрощались, обнялись напоследок, с надеждой 
скоро встретиться. 

Ему подумалось, что вызов в Москву - замаскированный способ изолировать его 
навсегда. А оказалось, что его ожидало ответственное почетное поручение. 

- Задание К. Е. Ворошилова воодушевило его, - продолжал М. М. Пилихин. - 
Георгий ночевал у нас. Когда же вернулся из наркомата, в первую очередь сказал, 
что "голоден как волк". Уезжая, благодарил, признавался, что чувствует себя у 
нас как дома. Куда едет, не говорил, только обмолвился: "Или вернусь с 
подарками, а если что - не поминайте лихом". 

Весть о разгроме 6-й японской армии на Халхин-Голе облетела весь мир. Он узнал 
Жукова как выдающегося полководца. Однако даже последующие победы 
стратегического значения в Великой Отечественной войне с его направляющим 
участием не могли погасить душевного потрясения тех далеких лет. Он всегда 
помнил об опасности, подстерегающей из-за угла, и был бдителен. Так он себя 
чувствовал до кончины Сталина и устранения Берии. 

Георгий Константинович идеальным себя не считал. Он допускал и ошибки, 
признавал их, старался поправлять. Не доверял тем, кто стремился замазать свои 
промахи и просчеты, и ненавидел тех, которые считали себя непогрешимыми во всех 
делах. В его понятии это значило: "У бездельника ошибок не бывает". Однако мера 
ответственности, считал он, должна объективно соответствовать и степени 
нанесенного вреда, и обстоятельствам, сопутствующим этому, и способности 
человека поправить положение. 

Авиаконструктор А. Яковлев писал, что Сталин Г. К. Жукова высоко ценил, любил и,
 как правило, считался с его мнением. Однако "после войны интриги Берии и 
Маленкова подорвали доверие Сталина к нему.".{85} 

Однажды Георгий Константинович сказал, что "слава иногда больно бьет по тебе 
другим концом". 

Да, в жизни многое ему пришлось испытать. Г. К. Жуков был выведен из состава ЦК 
и перемещен с поста заместителя министра на должность командующего войсками 
Одесского, а затем Уральского военных округов. Он хорошо понимал, что его хотят