...Халхингольские события позади. Мы вернулись к мирной жизни. В Улан-Баторе 
командующему 1-й армейской группой предоставили небольшой особняк на главной 
улице, недалеко от штаба армии. В этом же дворе, в другом доме в два этажа, 
жили член Военного Совета бригадный комиссар М. С. Никишев, начальник штаба 
комбриг А. И. Гастилович (позднее доктор военных наук, профессор, 
генерал-полковник в отставке) и заместитель командующего комбриг М. И. Потапов. 


Я имел отдельную комнату, примыкающую к гаражу, теплую, светлую, с телефоном и 
холодной водой. Командующий сам позаботился о моем жилье. Требования ко мне, 
как к адъютанту, не изменились. Как и в боевой обстановке, товарищеское 
внимание сочеталось со строгостью и четкостью в подходе к исполнению мной 
обязанностей. В нерабочее же время я запросто заходил к нему, старался, чем мог,
 облегчить его быт: Георгий Константинович не совсем был здоров - болели 
поясница и спина - следствие большого напряжения военных лет, ранений, контузии.
 

А отдыха не предвиделось. Обстановка требовала усиления руководства войсками. 
Надлежало и дальше совершенствовать боевую готовность войск, крепить 
интернациональные традиции дружественных армий, держать постоянную связь с 
монгольским правительством и ЦК МНРП. Постоянное напряжение отрицательно 
отражалось на его здоровье. Правда, советами медиков он не пренебрегал. 
Остальное возмещалось его волей и выдержкой, так что на службе никто не замечал 
его недомоганий. 

После процедур, вечерами Георгий Константинович подолгу засиживался за работой, 
которой у него всегда было через край. Я, как мог, разгружал его от бытовых 
неудобств. Потом, когда приехала его семья, стало полегче. 

Как и каждый нормальный человек, Г. К. Жуков нуждался в друзьях и товарищах, в 
близких ему людях, в теплоте и заботе. С приездом семьи в Улан-Батор у него 
прибавилось всяких житейских хлопот. На мой взгляд, он был этим доволен. Жена 
его, Александра Диевна, была доброй, скромной - в одежде и в манерах - ласковой 
матерью, на редкость заботливой хозяйкой и супругой. Она больше всего 
испытывала на себе трудности походной жизни и отрицательное влияние на семейную 
атмосферу частых командировок и многосуточных военных учений. Мать ощущала, что 
детям недоставало постоянного отцовского внимания. Однако Александра Диевна 
терпеливо мирилась со своей судьбой. Она понимала великую ответственность мужа 
перед партией и государством и стремилась быть ему максимально полезной. Своей 
простотой, гостеприимством, вниманием к окружающим она вызывала всеобщие 
симпатии. Не удивительно, что у нас с ней очень скоро установились теплые 
взаимоотношения. 

Мне нередко приходилось посещать дом Жуковых. Навсегда запомнились обеды и 
ужины, на которые меня приглашали по разным обстоятельствам и принимали как 
своего. У них всегда было просто, безыскусно, по-домашнему тепло и уютно. 

Дочки Эра и Элла обычно с нетерпением поджидали своего папу на обед или после 
рабочего дня, радостно встречали его на пороге. За столом любили сидеть у него 
на коленях, обнимали, наперебой расчесывали ему редкие мягкие волосы, гладили 
уши, нос и глаза. Перебивая друг друга, доверчиво делились впечатлениями и 
новостями. 

Георгий Константинович от души радовался этому, играл с дочурками в разные 
детские игры, нередко сам укладывал их спать. Бывало, он, чего греха таить, 
потакал отдельным капризам. Однако, при необходимости, был строг и требователен 
и не позволял никаких излишеств. 

Таким он оставался всю свою жизнь. Уже в преклонном возрасте он убеждал 
младшенькую - от второго брака - Машеньку в том, что надо лучше знать жизнь, то,
 чем живут люди, как они преодолевают трудности, служат своему делу. 

Постоянно поглощенный службой, Г. К. Жуков в личных потребностях был скромен и 
неприхотлив. В 1939 году в Монголии через систему военторга можно было купить 
все необходимое для себя и для семьи. Однако он почти не пользовался этой 
возможностью. 

В работе был точен. Свое слово всегда держал. Установленный распорядок дня как 
командующий выполнял безукоризненно. По его личному примеру работал и весь штаб 
армейской группы. Ясно, что это накладывало отпечаток строгого порядка и 
исполнительности на действия войск. 

Спустя 40 лет, в августе 1979 года, я вновь побывал в бывшем кабинете 
командующего. Теперь его занимал Министр обороны МНР. Кстати, он очень 
доброжелательно принял меня, и беседовали мы с ним довольно-таки продолжительно.
 

Конечно, сейчас в памятном халхингольским ветеранам помещении многое, а может 
быть, и все - не так. ?Но обстановка того времени помнится мне четко. При входе