численность до 75 тысяч человек. "В ее состав входили 7-я и 23-я пехотные 
дивизии, отдельная механизированная бригада (двухполкового состава), отдельная 
пехотная бригада, а также армейские части и подразделения японской армии, до 
шести кавалерийских полков армии Маньчжоу-Го, японский пограничный отряд и до 
трех тяжелых артиллерийских полков. Кроме этих сил, к району боев были 
переброшены все противотанковые батареи 1-й пехотной дивизии Квантунской армии, 
часть артиллерии из Люйшуня (Порт-Артур). Сюда же была подтянута и 14-я 
японская бригада"{35}. 

Позднее стало известно, что на 24 августа японское командование готовило 
решительное наступление с целью полного разгрома советских и монгольских войск 
и развития успеха боевых действий. 

Августовская наступательная операция и ее итоги 

Говоря об августовской операции, трудно назвать день начала ее подготовки. Всем 
ходом предшествующих июльских оборонительных боев весьма интенсивно готовились 
условия грядущего разгрома японских войск, вторгшихся на территорию МНР. При 
обсуждении рукописи "Необъявленная война на Халхин-Голе", мемуаров 
"Воспоминания и размышления" Г. К. Жуков по этому поводу высказал мне такую 
мысль: 

- Чтобы противника бить, надо хорошо его знать и держать его группировку и 
характер предпринимаемых действий в неослабном поле зрения. Надо иметь чем бить.
 Остальное зависит от искусства вождения войск и их обученности. Июльские бои 
позволили нам определить силу и мощь японской армии, обученность и стойкость 
японского солдата, способность командования и штабов управлять в самых 
критических ситуациях, уровень тактики и оперативного искусства. Все это 
практически было достигнуто к концу июля, что позволило нашему командованию без 
какой-либо оперативной паузы предпринимать соответствующие шаги по 
окончательному разгрому японский армии. 

"Командование советско-монгольских войск тщательно готовилось к проведению не 
позже 20 августа генеральной наступательной операции с целью окончательного 
разгрома войск, вторгшихся в пределы Монгольской Народной Республики", - писал 
Г. К. Жуков в своих мемуарах{36}. 

В проведенных боях, особенно сражении на Баян-Цагане, наши войска обрели боевой 
опыт, веру в силу своего оружия, всесторонне испытали свои возможности. 
Массовое применение подвижных родов войск - танковых и бронетанковых частей и 
соединений в тесном взаимодействии с пехотой, артиллерией и авиацией - 
позволяло реализовать расчеты на внезапность и размах удара, гибкий маневр 
силами и средствами в ходе наступления, на быстроту осуществления замысла 
командования в операции. 

В каждом деле всегда имеются свои трудности и сложности. При подготовке 
операции без них также нельзя было, конечно, обойтись. Оставалось своевременно 
учесть и преодолеть с максимальными выгодами все препятствия. 

Открытая степь, огромные расстояния и трудности снабжения требовали 
соответствующих решений. Разрабатываемый план предстоящей операции нуждался в 
особом варианте. Им и явился "план оперативно-тактического обмана 
противника"{37}, мероприятия которого изложены Г. К. Жуковым в его мемуарах. 
Мне хочется подробнее раскрыть лишь некоторые детали деятельности командующего 
и войск в период подготовки и в ходе генерального наступления. 

По его замыслу, требовалось поставить японцев в такое положение, чтобы они не 
смогли противостоять нашему уничтожающему удару. Маскировкой реальной жизни 
войск и тщательно разработанной системой дезинформации надо было убедить 
противника в том, что советско-монгольские войска готовятся к обороне и будут 
зимовать на занимаемых позициях. Задача облегчалась тем, что, как мы знали, 
японцы подслушивают наши телефонные разговоры и перехватывают радиограммы. 
Решено было этим воспользоваться. 

И вот мы принялись запускать в эфир ложные распоряжения об организации 
оборонительных работ и подготовке войск к зиме. Так, в одной из радиограмм 
сообщалось: "Десять тысяч палаток получены. Почти хорошие. С 22 августа 
приступаем к оборудованию землянок". В другой, адресованной в Тамцак-Булак на 
имя начальника инженерного отдела, приказывалось: "Под личную ответственность 
не позднее 18 августа доставить в район центральной халхингольской переправы 
120 тонн проволоки, 25 тонн кольев и до 90 тысяч скоб"{38}. 

Для имитации оборонительных работ прибыл звуковещательный отряд Политического 
управления РККА. 18 августа на закате солнца Г. К. Жуков поручил мне 
организовать первый сеанс. Два большегрузных автомобиля с аппаратурой были 
размещены у обрывистого склона юго-восточной части горы Хамар-Даба, вблизи реки 
Халхин-Гол. С наступлением вечерних сумерек мы включили аппаратуру: по правому 
флангу фронта закипели "инженерные работы". Японцы немедленно откликнулись 
беспорядочной стрельбой. Из наших частей, не посвященных в общий замысел, 
посыпались донесения о необычной активности японцев на правом фланге.