японских войск. Г. К. Жуков обосновал свое решение как единственно верное в той 
конкретной обстановке, которая создалась к утру 3 июля. Его действия были 
признаны правильными. 

- Ну, а что могло тогда случиться, если бы мы не рискнули нанести стремительный 
контрудар бронетанковой группировкой по переправившейся группировке японцев и 
стали бы ждать подхода 24-го мотострелкового полка? Я думаю, что нам пришлось 
бы много пролить крови, а может быть, и хуже, говорил Г. К. Жуков. 

При обсуждении итогов Баян-Цаганского сражения Г. К. Жуков обратил внимание 
командиров и штабов на серьезные трудности, которые войска могут встретить в 
будущем. 

- Японцы хорошо понимают, с кем имеют дело: времена Куропаткина ушли вместе с 
режимом царской России. Но за понесенное поражение они попытаются рассчитаться. 
Наши войска должны быть готовы к этому, - заключил он. 

Подвиги воинов 11-й танковой бригады были высоко оценены Родиной: 14 человек 
отмечены высшей наградой - званием Героя Советского Союза, 20 воинов награждены 
орденом Ленина, 288 - орденом Красного Знамени, 45 - орденом Красной Звезды, 
410 - медалью "За отвагу", 105 - медалью "За боевые заслуги"{30}. Для 
увековечения героических подвигов танкистов и блестящих побед Соединений 
Красной Армии и Монгольской Народно-революционной армии (ныне Монгольская 
Народная армия) во имя братской солидарности с дружественным нам монгольским 
народом на горе Баян-Цаган установлен постамент. На нем высится танк 11-й 
танковой бригады, участвовавший в сражении, олицетворяя собой символ грозного 
предупреждения всем охотникам поживиться за счет других народов. 

В ночь на 8 июля противник предпринял яростную атаку. 

Утром Г. К. Жуков узнал, что Иван Михайлович Ремизов погиб от осколка мины. 
Человек огромной воли и самообладания, Георгий Константинович побледнел и 
попросил воды. 

- Война есть война, но привыкнуть к гибели людей не могу, - словно извиняясь за 
слабость, сказал он. - Ведь только что разговаривал с человеком. Во всем 
полагался, верил, как самому себе и вот, его уже нет. 

12 июля погиб в бою командир 1-й танковой бригады М. П. Яковлев. Его соединение 
сыграло главную роль в разгроме японцев на Баян-Цагане. Весть о гибели еще 
одного героя-командира болью отозвалась в сердце Жукова. 

В оборонительных боях наши и монгольские части испытывали большие трудности. С 
одной стороны, они велись малыми силами. С другой, сказывалась недостаточная 
подготовка к ночным действиям. Японцы в этом вначале имели преимущество. Ночные 
атаки они применяли широко и не безуспешно. 

Японские солдаты были специально подготовлены для боя именно в Монголии, на 
Халхин-Голе, в условиях жары, недостатка питьевой воды, обилия комаров и гнуса. 
Они имели облегченную обувь, обмундирование под цвет окружающей местности, 
специальный ранец, обшитый мехом, защищающим пищу от жары и влаги. В ранце - 
запас продовольствия: рис, галеты, консервы, спиртовка. Солдат сам мог 
приготовить себе горячую пищу. Специальный накомарник надежно защищал лицо и 
шею от укусов насекомых. 

Мы такой защиты не имели. Когда Г. К. Жукову показали ранец японского солдата, 
он сказал, что это заслуживает внимания, и подметил, что даже ранец и вся 
экипировка солдата выдает с головой преднамеренные агрессивные планы японского 
командования по захвату Монголии. 

Наше командование быстро разобралось в тактике японских частей и в свою очередь 
приняло ряд практических мер. Для ликвидации пробелов в ночной подготовке 
частей Военным Советом была издана специальная директива. Весь 
партийно-политический аппарат, "Героическая красноармейская" и дивизионные 
газеты широко развернули работу по овладению приемами ночного боя. 
Положительный опыт неустанно пропагандировался в войсках. Давались советы и 
рекомендации, как надо действовать ночью. Недостатки в ночной подготовке частей 
и подразделений скоро были устранены. Японцы сами стали бояться наших ночных 
атак. Но это было позже. После же Баян-Цагана надо было устоять, а для этого 
многому научиться. 

...Организуя оборону на плацдарме на правом берегу Халхин-Гола, командующий 
стремился не вводить новых частей. Но ввиду того, что японцы наращивали силы, 
стремясь взять реванш за поражение на Баян-Цагане, Жуков вынужден был с ходу 
направлять в бой подходившие из Советского Союза полки 82-й стрелковой дивизии. 


И случилось так, что один из них не выдержал напора врага и побежал с плацдарма.
 Георгий Константинович немедленно поднял роту охраны командного пункта во 
главе с капитаном особого отдела, фамилию которого, к сожалению, не помню,