мастерские организовать восстановительные работы на марше при высоких скоростях 
движения колонны, получат ли горячую пищу воины и будет ли чем утолить жажду им 
в глубине степей? 

Но приказ есть приказ. Танкисты с высоким сознанием своего долга были одержимы 
лишь одним: выполнить поставленную задачу точно и в срок. 

Беспокойство за благополучный поход резервов из глубины не покидало и 
руководство. 

- Товарищ Горохов, скажите, своевременно ли доводится обстановка на фронте до 
личного состава подходящих из Союза резервов? - спросил член Военного Совета 
начальника политотдела. 

- Мы принимаем все меры, используем все возможности информировать как боевые, 
так и тыловые части о положении на Халхин-Голе: доставляем фронтовую газету, 
посылаем своих работников, усиливаем партийно-политическую работу среди личного 
состава, увязывая с конкретной обстановкой. 

...После жаркого дня и напряженного марша повеяло предвечерней прохладой. Стало 
легче дышать, силы восстанавливались. Захотелось есть. Когда объявили ужин, все 
устремились со своими котелками к походным кухням. На привале парторг батальона 
старший лейтенант Яков Григорьевич Веденяпин ненавязчиво завел разговор с 
несколькими воинами. Скоро вокруг него образовалась целая толпа. 

- Что нового на фронте, расскажите нам, - обратился к нему с вопросом 
заместитель командира 2-й танковой роты лейтенант Федот Александрович Волобуев. 


- Японцам жарко стало. Не по климату пришелся им Баян-Цаган. Получилось не так, 
как им хотелось. До реки не успели добежать, как танкисты 11-й танковой бригады 
совместно с другими нашими войсками и частями Монгольской народно-революционной 
армии, настигли и, разумеется, дали им прикурить: жаждущих накормили землей, 
приговаривая: грызите, мол, гады проклятые, монгольский чернозем. А вы водичку 
халхингольскую попейте, а то вкус знать не будете, и если в живых останетесь, 
будет о чем рассказать своим потомкам на островах. 

Оставшиеся в живых, очертя голову, бросились в реку. Вот там-то они и поплавали 
всяким стилем, кролем и брассом, а больше - "нырком". 

(С парторгом Веденяпиным мы были хорошо знакомы: после боев жили в одном 
гарнизоне, часто виделись. В 1947 году снова встретились в Москве. Тогда он 
работал начальником отдела кадров - секретарем партийной организации фабрики в 
Лефортове. Он был такой же внешне жизнерадостный. За подвиги на Халхин-Голе 
награжден орденом Красного Знамени. В Отечественную войну потерял ногу. Стал 
инвалидом). 

Между тем напряженные бои на правом берегу Халхин-Гола не утихали. В ночь на 7 
июля на участке 149-го мотострелкового полка японцы предприняли первую атаку. 
Подразделения полка были оттеснены к реке. Японцы закрепились на одной из высот 
в 3-4 километрах от берега. В ночь на 8 июля враг снова предпринял яростную 
атаку. 

Утро 8 июля. Мы на командном пункте горы Хамар-Даба. Командующий у телефона. Он 
принимает доклады о происшедших за ночь событиях: изучение и анализ обстановки 
у него не прерывается ни днем, ни ночью. 

Баян-Цаганское сражение явилось классической операцией активной обороны войск 
Красной Армии. Победа там была достигнута совместными усилиями советских воинов 
и бойцов монгольской народно-революционной армии. Они рука об руку громили 
врага, проявляя массовый героизм. В этом сражении японское командование 
встретилось с высокоорганизованной системой управления войсками двух 
дружественных стран, возглавляемой Г. К. Жуковым, человеком, способным не 
только жестко повелевать, но и чувствовать и находить слабые места в действиях 
противника и тут же навязывать свою волю в интересах победы решительно и 
наверняка. В подвижных формах боя он требовал личной инициативы, личного 
влияния на ход боя: никакие письменные приказы и даже короткие письменные 
распоряжения не должны иметь место, так как они ведут к потере времени, к 
задержке в управлении боем, что отрицательно сказывается на его исходе. 

Там, где надо, командующий применял двухсторонние переговоры по радиосредствам. 


Вскоре после отправки итогового донесения из Москвы прибыла комиссия во главе с 
заместителем наркома командармом 2 ранга Г. И. Куликом. В состав комиссии 
входили: начальник артиллерии РККА комкор Н. Н. Воронов, начальник 
бронетанковых войск комкор Д. Г. Павлов и другие. Они приехали разобраться в 
причинах значительных потерь в бронетанковой технике. 

Комиссия побывала на поле боя, сама увидела следы еще не остывшего разгрома