лишен возможности отправиться за ним в погоню. 

Он дождался, когда на стоянке остался только один таксомотор, стремглав сбежал 
по лестнице, вскочил в него и уехал. Уезжая, он успел заметить, что 
растерявшийся агент побежал к телефону-автомату. 

Небольшое кафе при "Гранд-отеле" не имело своего названия, но все называли его 
"Мандзони". Кафе и бар помещались в доме на углу виа Алессандро Мандзони и виа 
Гроссо Россо, это неподалеку от театра "Ла Скала". Мемориальная доска 
напоминает о том, что в "Гранд-отеле" умер Джузеппе Верди, а ниже этой доски 
висит табличка с названием улицы. 

Кертнер сидел в кафе "Мандзони" и все поглядывал по обыкновению на раскрытую 
дверь и на окна. На всякий случай он вышел к газетному киоску на углу, купил 
свою всегдашнюю "Нойе Цюрхер цейтунг", вернулся к столику Тамара не появлялась. 


Значит, все благополучно и вечернее рандеву состоится. 

Не хотелось звонить в контору утром из квартиры, а сейчас, когда отсутствие 
Тамары успокоило его, важно было знать - приехал ли Паганьоло. 

Он позвонил в контору, но не успел отойти далеко от стойки бара и опуститься на 
стул, как в кафе раздался звонок. 

К телефону подошла буфетчица. Держа трубку, она, по-своей неопытности, не 
удержалась от подозрительного взгляда в его сторону. 

Этьен понял: осведомляются о человеке, который только что набирал телефонный 
номер "Эврики". 

Он быстро расплатился, вышел из кафе и повернул по тротуару налево мимо 
магазинов парфюмерии, ювелирных изделий, мехов, мужского конфекциона, 
фотографии, кафе. 

Подошел к "Ла Скала"; вот трамвайная остановка, до которой он обычно провожал 
Ингрид. 

Куда уехать? 

Трамвай уже отходил, а он еще не решил, где провести время, оставшееся до 
вечернего свидания с Тамарой. 

И тут он подумал неожиданно, что вряд ли кому-нибудь из агентов придет в голову 
мысль искать его в Дуомо. Он решил зайти в собор и побыть там до вечера среди 
молящихся. 

Этьену повезло. В соборе торжественная месса, служит кардинал. И, в меру 
тяготясь, Этьен провел в Дуомо около трех часов, внимая богослужению, которое 
украшал превосходный хор. 

Цветные витражи собора теряли с приближением вечера свою яркость. А когда он 
вышел на паперть, уже подоспел ранний вечер, скоро зажгут фонари на площади. 

Вот когда он в полной мере оценил удобства своих свиданий с Тамарой в городском 
парке. Там на скамейках сидят или гуляют в глухих аллеях парочки, ищущие 
уединения. Такое же удобное место для конспиративных свиданий в Париже, в 
Люксембургском саду, около фонтана Медичи. Там всегда встречаются студенты, 
молодые влюбленные. Этьен с горькой усмешкой подумал, что когда-то, лет десять 
назад, ему легче было притворяться влюбленным, пришедшим на свидание, чем 
теперь. А придет время, когда подобная маскировка будет уже совсем не к лицу. 

"Ну что же, стану тогда завсегдатаем пивной или любителем карточной игры". 

С утра стояла, как говорил Этьен, "промокательная погода", а после мессы в 
соборе выдался погожий вечер. 

Луна сегодня приторно-желтая, неправдоподобная, театральная. В парке 
околачивалось столько парочек, что трудно было найти свободную скамейку. Он 
шагал по темным аллеям парка, невольно мешая кому-то, спугивая кого-то, 
подсматривая за кем-то, а его провожала безоглядная, торопливая и откровенная 
парковая любовь. 

Тамара принесла депешу, полученную на имя Этьена. Его подгоняло нетерпение, 
захотелось тут же эту депешу прочесть, и они пересели на скамейку, стоявшую под 
фонарем. 

Тамара всегда удивлялась умению Этьена расшифровывать письма, лишь изредка 
прибегая к карандашу и бумаге. Для этого надо обладать феноменальной памятью. А 
Этьен считал, что ничего особенного в этом нет. Постоянная тренировка, мозговая