хозяина" не замолкал подолгу, пока в конце августа "Травиата" не вышла из строя.
 

Ингрид ходила с заплаканными глазами. Этьен не думал, что хладнокровная рослая 
немка так разнервничается! 

Для того чтобы вылечить "Травиату" от внезапной немоты, нужно было достать 
четыре новые кварцевые пластины. 

Достать кварцевые пластины в Милане и в Турине не удалось. Ну что же, пришлось 
Анке Скарбек изменить торговой фирме, где она всегда покупала химикалии для 
фотоателье "Моменто", и отправиться за химикалиями в Рим. 

Однако кварцевые пластины, которые Анка привезла из Рима, не спасли положения. 
То ли передатчик требовал пластин другого рода, то ли Ингрид по радиокоду не 
смогла получить точных инструкций о том, как именно пластины нужно установить и 
как устранить помехи. 

Центр решил прислать специалиста. Опытному Редеру, а иначе говоря, Фридриху 
Великому пришлось на время бросить свой радиопередатчик в Лозанне и поехать в 
Милан, благо туристский сезон еще не закончился, а театральный сезон уже 
начался. 

Согласно расшифрованной телеграмме, Ингрид должна стоять, держа в руках папку с 
нотами, 8, 12 или 16 сентября в 2 часа дня на пьяцца Доумо, так, чтобы иметь в 
поле зрения фронтон собора, памятник Виктору-Эммануилу и пространство между 
ними. В один из назначенных дней Ингрид встретит блондина лет тридцати, 
высокого роста, с портфелем из крокодиловой кожи и с номером газеты "Фолькишер 
беобахтер", торчащим из кармана. 

Господин спросит Ингрид по-немецки: "Не скажет ли фрейлейн, как пройти к 
часовне Сфорцеска?", на что Ингрид должна ответить: "Я иду в том направлении и 
могу вам показать часовню". 

Если свидание в указанные дни не состоится, Центр дает три резервных дня: 19, 
20 и 21 сентября в тот же час. 

По-видимому, в Центре не знали о давнем и близком знакомстве Ингрид с Фридрихом 
Великим, о том, что кодированная радиосвязь между ними помогает обоим 
переносить разлуку и что Фридрих Великий с помощью шифра уже объяснился Ингрид 
в любви, а ее ответ, также зашифрованный, вселил в него надежду: как только 
обстоятельства позволят, они съедутся вместе, чтобы не разлучаться... 

Короче говоря, не обязательно было тратиться на "Фолькишер беобахтер", Ингрид 
узнала бы его и без газеты, торчащей из кармана. 

Он прилежно осматривал достопримечательности Милана. Кертнер дважды уступил ему 
свои билеты в оперу, и дважды соседкой случайно оказывалась Ингрид. 

А когда Фридрих Великий уехал, хозяйка Ингрид обратила внимание на то, что ее 
квартирантка вновь стала усердно заниматься музыкой... 

Вот и вчера Ингрид допоздна сидела за роялем и разучивала трудный пассаж в арии.
 

Вошла хозяйка и внесла скальдино - жаровню с углями. 

- Погрейтесь, синьорина Ингрид. Ветер северный... Про такой ветер у нас в 
Милане говорят: свечи не задует, а в могилу уложит. 

- Вы так любезны, синьора Франческа. Не помешаю, если еще немного помузицирую? 

- Сделайте одолжение! Мой Нунцио тугоухий, а мне вязать веселее. 

Хозяйка ушла, Ингрид бесшумно заперла за ней дверь на ключ. Она подсела к роялю,
 несколько раз подряд спела арию. Продолжая напевать, Ингрид подошла к патефону 
"Голос моего хозяина" и поставила пластинку. Знаменитая певица исполняла ту 
самую арию, какую только что ученически пела Ингрид. Она открыла заднюю стенку 
патефона, выдвинула радиопередатчик, быстро настроилась, нашла в эфире своего 
Фридриха и начала передачу... 

14 

В вестибюле отеля "Кристина" толпились военные в испанской, итальянской, 
немецкой форме, преимущественно летчики. 

- К сожалению, мы вынуждены отказать вам в гостеприимстве, - развел руками 
портье. - Как видите... - он показал на военных, - в "Кристине" теперь совсем 
другие гости.