Впервые Этьен очутился в комнате свиданий. Две скамьи у противоположных стен и 
стул для надзирателя, стоящий у третьей стены, напротив двери. 

Когда Фаббрини вошел, Этьен поднялся и церемонно поблагодарил его за участие и 
за помощь во время следствия и суда. Этьена смущало присутствие соглядатая, 
грузного и сонливого надзирателя, который на жестком стуле пытался сидеть, 
будто развалясь в кресле. А Фаббрини относился к "третьему лишнему" точно к 
мебели, - сказывалась профессиональная привычка. 

После дежурных вопросов о здоровье, самочувствии Фаббрини перешел к делу. Он 
понимает, что синьор Кертнер не может быть с ним откровенным в этих условиях, - 
выразительно кивнул на "третьего лишнего". Но когда Фаббрини добьется свидания 
с глазу на глаз, синьор Кертнер обязательно должен сообщить имя и адрес своего 
родственника, чтобы тому написать. Компаньон Паганьоло устранился, и нужно 
другое легальное лицо, которое министерство юстиции сочтет правомочным и от 
кого можно будет ждать всяких усилий, связанных с освобождением, - писем, денег,
 посылок. 

Фаббрини пожаловался синьору Кертнеру: у него были крупные неприятности при 
добывании недостающих документов. Если верить Фаббрини, в министерстве юстиции 
состоялся такой разговор: 

- Зачем вам эти документы? - допытывался у него какой-то столоначальник. 

- Хочу добиться пересмотра дела. 

- Всех материалов мы дать не можем. Много секретных. 

- На секретных я не настаиваю. 

- А каких документов у вас, синьор Фаббрини, нету? 

- Мне нужны протоколы открытых судебных заседаний. 

- Принесите и покажите все, что у вас есть на руках. Тогда я смогу решить, 
какие документы вам дополнительно нужны. 

Фаббрини принес судебные бумаги, сдал их, а когда на следующий день явился за 
дополнительными материалами, ему не дали новых и не возвратили старых бумаг. 

- Передавать материалы судебных процессов в Особом трибунале запрещено, - 
заявил столоначальник. - И вообще, синьор Фаббрини, ваша заинтересованность 
делом Кертнера наводит меня на грустные размышления. Вы сами не находите это 
подозрительным? 

Фаббрини заявил, что их первое свидание после суда задержалось также и в связи 
с расходами на поездку в Кастельфранко. Секретарша из "Эврики" явилась к нему 
домой и принесла деньги. Однако Фаббрини от них отказался. 

- Посудите сами, синьор Кертнер, как я могу вести дело дальше, если у меня нет 
от вас или от доверенного лица официального поручения? И могу ли я взять у той 
синьорины деньги на поездку сюда? Так можно легко вызвать кривотолки и 
подозрение тайной полиции! Из тех же соображений я не вправе ехать сюда на свои 
средства. Не забывайте, я защищал вас только по назначению коллегии адвокатов в 
Милане! Как мне было уехать сюда, в Кастельфранко? Потребовал от властей, чтобы 
мне выдали служебный железнодорожный билет. И вот только на днях получил его в 
министерстве юстиции. 

Фаббрини показал служебный билет, потом хлопнул себя по лбу, ругнул за 
забывчивость, полез в объемистый портфель с раздувшимися боками и достал оттуда 
какие-то бумаги конторы "Эврика". То были счета и векселя ко взысканию, 
Кертнеру надлежало их подписать. 

- Текущий счет в "Банко ди Рома" и счет в сберегательной кассе Ломбардии теперь 
в единоличном распоряжении вашего компаньона. Но я рассчитываю взыскать деньги 
с дебиторов фирмы, - ободряюще сказал Фаббрини. - Полагаю, половина тех денег 
будет вашей... Есть у вас деньги сейчас? 

- Осталось двести лир. Если питаться очень скромно и расходовать пять лир в 
день, можно растянуть деньги недель на пять. Тем более, почтовых расходов у 
меня не предвидится. 

Кертнер пошутил, что тюрьма принесла с собой не только ограничения, но и 
преимущества. Например, он пользуется привилегией и посылает письма бесплатно. 
Такого права нет даже у депутатов английского парламента! Таким правом 
пользуются только члены конгресса Соединенных Штатов Америки: им достаточно 
поставить свою подпись на конверте вместо почтовой марки. 

Фаббрини снова напомнил, что у него нет на руках копии приговора, ее отказались