более осложняли снабжение наступавших. Вместе с начальником Центрального 
управления военных сообщений генерал-лейтенантом технических войск И. В. 
Ковалевым мы подготовили 27 июня и направили в Ставку следующее письмо: 

"Москва. Тов. Семенову. 1. Железнодорожное направление Смоленск - Минск 
является единственной магистралью базирования 3-го Белорусского фронта. 
Установленная НКПС пропускная способность линии Смоленск - Минск (12 пар 
поездов в сутки) потребностей фронта удовлетворить не может. Минимальная 
потребность фронта в железнодорожных поездах в период наступательных операций 
будет составлять 24 пары поездов в сутки, а полная - 36 пар. Считаю необходимым 
пропускную способность линии до-вести до 18 пар - через 5 суток после открытия 
движения, установленного приказом НКПС; до 24 пар - через 10 суток; до 36 пар - 
через 45 суток. 

Пропускная способность - 24 пары поездов в сутки может быть обеспечена за счет 
постройки дополнительных разъездов по земляному полотну второго, 
невосстановленного пути. Для обеспечения пропускной способности - 36 пар 
поездов необходимо уложить вторые пути на протяжений 350 км от ст. Смоленск до 
ст. Минск с использованием существующего земляного полотна. Это потребует 
дополнительного выделения: рельсов со скреплениями - 400 км, шпал - 640 тыс. 
штук, стрелочных переводов - 150 комплектов. Для нормальной эксплуатации линии 
потребуется дополнительно выделить 100 паровозов и 3000 квалифицированных 
эксплуатационников основных профессий. 

2. Железнодорожное направление Смоленск - Минск - Витебск - Полоцк имеет 
большое значение в обеспечении воинских перевозок при наступательных операциях 
Прибалтийских фронтов, а в дальнейшем оно будет одним из основных выходов к 
Балтийскому морю. Считаю необходимым пропускную способность этого направления 
довести до 18 пар поездов на 5-е сутки после открытия движения, установленного 
приказом НКПС. Прошу Ваших указаний Наркомату путей сообщения. 

Владимиров". 

Второй вопрос, сильно тревоживший меня тогда,- по-прежнему сравнительно 
невысокие темпы продвижения 5-й гвардейской танковой армии. При форсировании 
Березины на борисовском направлении эта армия оказалась на линии или даже 
позади не только 2-го гвардейского танкового корпуса, но и целого ряда 
соединений общевойсковых армий. 1 июля, чтобы разобраться в положении вещей на 
месте, мы с командующим фронтом выехали на Березину. Беглый осмотр местности 
между реками Бобр и Березина свидетельствовал о напряженнейших боях, которые 
пришлось выдержать здесь танковой армии с 5-й танковой дивизией противника. 
Мосты у Борисова были разрушены. Но некоторые уже восстанавливались и позволяли 
переправлять даже тяжелые танки. Стрелковые дивизии 11-й гвардейской армии К. Н.
 Галицкого уже форсировали реку и вели бои километрах в 15-ти западнее. А 5-я 
гвардейская танковая армия, имея значительную часть танков на западном берегу, 
рассчитывала закончить переправу лишь в ночь на 2 июля и к исходу дня выйти к 
Острошицкому городку (18 км северо-восточнее Минска). Я поставил Ротмистрову 
задачу к исходу 2 июля освободить Минск, а Черняховский тут же организовал 
пропуск через мост танков и самоходных орудий танковой армии вне всякой очереди.
 Действительно, первыми в столицу Белоруссии 3 июля ворвались танкисты. Но то 
были воины не 5-й гвардейской танковой армии, а 2-го гвардейского танкового 
корпуса А. С. Бурдейного. 

Третий вопрос, вплотную вставший передо мною к концу июня, касался дальнейшего 
развития Белорусской операции в целом. Еще 29 июня во время беседы с Верховным 
Главнокомандующим по телефону я высказал уверенность в том, что в ближайшие дни 
Баграмян освободит Полоцк и Лепель, а Черняховский - Борисов. и затем Минск; 
значительная часть 4-й немецкой армии неминуемо дллжна попасть в окружение. В 
связи с этим необходимо немедленно приступить к подготовке нового этапа 
операции с тем, чтобы исходя из ранее намечавшегося Ставкой плана не допустить 
образования в Белоруссии вновь сплошного фронта врага, незамедлительно 
разливать дальнейшее наступление войск 1-го Прибалтийского и Белорусских 
фронтов, окончательно очистить территорию Белоруссии от фашистов; приступить к 
освобождению Прибалтики и выходом войск на побережье Балтийского моря поставить 
под угрозу полной изоляции и окружения фашистскую группу армий "Север" и 
вывести наши войска к границам Восточной Пруссии и Польши. При этом значение 
1-го Прибалтийского фронта в операции резко возрастало, а потому настало время 
передать ему из резерва Ставки 2-ю гвардейскую и 51-ю армии. 

В том же разговоре я высказал предложение немедленно начать активные действия 
стоявших в обороне к востоку от Опочки и Себежа войск 2-го Прибалтийского 
фронта. Иначе разрыв между Прибалтийскими фронтами с каждым днем резко 
увеличивался. Я предложил передать действовавшую на северном берегу Западной 
Двины 4-ю ударную армию из 1-го Прибалтийского во 2-й. Верховный согласился. 
Около 24 часов 27 июня Генеральный штаб поставил командующего 1-м Прибалтийским 
фронтом Баграмяна в известность о том, что решением Ставки 2-я гвардейская 
армия генерал-лейтенанта П. Г. Чанчибадзе с 7 июля в районе Витебска поступит в 
его распоряжение. 1-му Прибалтийскому были переданы также 51-я армия 
генерал-лейтенанта Я. Г. Крейзера и из 3-го Белорусского фронта 39-я армия 
генерал-лейтенанта И. И. Людникова. Эта сдвижка армий с юга на север затронула