позднее 22 июня прибыл в Москву. 

На следующий день я передал распоряжение Верховного прибывшим ко мне Р. Я. 
Малиновскому и члену военного совета Юго-Западного фронта А. С. Желтову. Из 
состоявшегося затем разговора с Г. К. Жуковым я узнал, что с ним И. В. Сталин 
на эту тему пока еще не беседовал. Оба мы были убеждены, что первым в течение 
ближайшей недели удар нанесет противник. С такими мыслями я и покинул 22 июня 
Воронежский фронт. К тому времени в итоге всех мероприятий и общих усилий на 
хорошо подготовленных рубежах развернулась сильная группировка войск 
Воронежского и Центрального фронтов. В ее составе было свыше 1336 тыс. человек, 
19,1 тыс. орудий и минометов, 3444 танка и САУ и 2172 самолета (а с учетом 
самолетов дальней авиации 17 В А, Юго-Западного фронта и ночных 
бомбардировщиков По-2 - 2900). Позади сосредоточился Степной военный округ, 
насчитывавший 573 тыс. человек, 7401 орудие и миномет и 1551 танк и САУ. Обе 
воюющие стороны замерли в ожидании надвигавшихся больших событий. 

В ночь на 2 июля поступившие в Генштаб от разведывательного управления данные 
говорили о том, что в ближайшие дни, во всяком случае не позднее 6 июля, 
переход врага в наступление на курском направлении неизбежен. Я тотчас доложил 
об этом Сталину и испросил разрешения немедленно предупредить фронты. Затем 
зачитал ему заранее заготовленный мною проект следующей директивы Ставки: "По 
имеющимся сведениям, немцы могут перейти в наступление на нашем фронте в период 
3-6 июля. Ставка Верховного Главнокомандования приказывает: 1. Усилить разведку 
и наблюдение за противником с целью своевременного вскрытия его намерений. 2. 
Войскам и авиации быть в готовности к отражению возможного удара противника, 3. 
Об отданных распоряжениях донести". Ночью 2 июля Сталин утвердил текст 
директивы, и она была направлена командующим Западным, Брянским, Центральным, 
Воронежским, Юго-Западным и Южным фронтами. В тот же день я отправился на 
Воронежский фронт. Вечером был на КП у "Николаева" (псевдоним Ватутина. В целях 
маскировки с 15 мая 1943 года по 1 июня 1944 года для руководящего состава 
Красной Армии псевдонимы были вновь изменены. Сталин стал Ивановым, Жуков - 
Юрьевым, , я - Александровым; командующие фронтами: В. А. Фролов - Валериановым,
 Л. А. Говоров - Леоновым, К. А. Мерецков Кирилловым, П. А. Курочкин - Птициным,
 С. К. Тимошенко - Тимофеевым на севере и Федоровым на юге, А. И. Еременко - 
Иваненко, В. Д. Соколовский - Василенко, М. А. Рейтер - Максимовым, М. М. Попов 
- Марковым, К. К. Рокоссовский Костиным, Р. Я. Малиновский - Родионовым, И. Е. 
Петров - Ефимовым, И. С. Конев - Степиным, Ф. И. Толбухин - сначала Федоровым, 
потом Обуховым). 

3 июля на Воронежском и на Центральном фронтах прошло, как и все последние дни, 
спокойно. А с 16 часов 4 июля противник предпринял на широком участке 
Воронежского фронта боевую разведку примерно четырьмя батальонами, 
поддержанными 20 танками, артиллерией и авиацией (около 150 самолето-вылетов). 
Все попытки врага вклиниться в наш передний край были отбиты. Захваченный в бою 
пленный, немец из 168-й пехотной дивизии, показал, что войскам розданы на руки 
сухой паек, порции водки и что 5 июля они должны перейти в наступление. Из 
телефонного разговора с Жуковым я узнал, что то же самое подтверждают немецкие 
перебежчики, перешедшие к нам 4 июля на Центральном фронте. Посоветовавшись с 
Ватутиным, мы решили в ночь на 5 июля провести предусмотренную планом 
артиллерийско-авиационную контрподготовку, которая, как выяснилось позднее, 
дала исключительный эффект. Противник, находившийся в исходном для наступления 
положении, понес большие потери в живой силе и технике. Дезорганизована была 
подготовленная им система артиллерийского огня, нарушено управление войсками. 
Понесла потери и вражеская авиация на аэродромах, а связь с нею у 
общевойскового командования также нарушилась. Многими фашистскими командирами 
сильная контрподготовка была принята за начало нашего наступления. Даже не зная 
деталей результатов контрподготовки, мы испытывали чувство большого 
удовлетворения ее общими итогами. Гитлеровцы с трудом смогли начать наступление 
вместо 3 часов утра 5 июля тремя часами позже. 

Так развернулось великое сражение на Курской дуге. В этот день, одновременно с 
севера и юга, перешли в наступление на Курск обе вражеские группировки. 
Советские войска вступили в тяжелую борьбу с врагом. Общий ее ход достаточно 
освещен в литературе, и я напомню лишь отдельные ее моменты. 

Решением Ставки от 23 июня командующим войсками Степного военного округа был 
назначен генерал-полковник И. С. Конев, с освобождением его от должности 
командующего Северо-Западным фронтом. Начальником штаба Степного военного 
округа стал генерал-лейтенант М. В. Захаров, членом военного совета 
генерал-лейтенант И. З. Сусайков. Приказом Ставки от 9 июля Степной военный 
округ был переименован в Степной фронт. В разное время в него входили армии: 
27-я генерал-лейтенанта С. Г. Трофименко, 47-я генерал-майора П. М. Козлова, 
53-я генерал-майора И. М. Манагарова, 4-я гвардейская генерал-лейтенанта Г. И. 
Кулика, 5-я гвардейская генерал-лейтенанта А. С. Жадова, 69-я 
генерал-лейтенанта В. Д. Крюченкина, 57-я генерал-лейтенанта Н. А. Гагена, 5-я 
гвардейская танковая генерал-лейтенанта П. А. Ротмистрова, 5-я воздушная 
генерал-лейтенанта С. К. Горюнова; корпуса: 4-й гвардейский и 10-й танковые, 
1-й гвардейский механизированный, 3-й, 5-й и 7-й гвардейские кавалерийские. 

Оборонительная операция Воронежского и Центрального фронтов продолжалась с 5 по