корпуса. Все эти войска дислоцировались в районах Касторного, Воронежа, Боброва,
 Миллерова, Россоши и Острогожска. Полевое управление фронта разместилось 
неподалеку от Воронежа. 

Казалось, для организации нашего наступления мы сделали все. Однако вскоре в 
намеченный Ставкой план летнего наступления, предусматривавший нанесение 
главного удара на Юго-Западном направлении, были внесены существенные поправки. 
Советской военной разведке удалось своевременно вскрыть подготовку гитлеровской 
армии к крупному наступлению на Курской дуге и даже установить его дату. 

Советское командование оказалось перед дилеммой: наступать или обороняться? 
Были внимательнейшим образом проанализированы все возможности, изучены все 
варианты действий. Принять единственно правильное решение помог коллективный 
разум, творческий труд опытных, умудренных двумя годами войны военачальников и 
штабов, от фронтовой ступени до Верховного Главнокомандования. Анализируя 
разведывательные данные о подготовке врага к наступлению, фронты, Генеральный 
штаб и Ставка постепенно склонялись к идее перехода к преднамеренной обороне. 
Этот вопрос в конце марта - начале апреля многократно обсуждался в ГКО и Ставке.
 Тщательно, со всех сторон обсуждали мы этот вопрос по телефону с заместителем 
Верховного Главнокомандующего Г. К. Жуковым, который находился на Курской дуге, 
в войсках Воронежского фронта. В результате 8 апреля Г. К. Жуков направил 
Верховному Главнокомандующему обстоятельный доклад с оценкой обстановки, в 
котором изложил соображения о плане действий в районе Курской дуги. Там, в 
частности, отмечалось: "Переход наших войск в наступление в ближайшие дни с 
целью упреждения противника считаю нецелесообразным. Лучше будет, если мы 
измотаем противника на нашей обороне, выбьем ему танки, а затем, введя свежие 
резервы, переходом в общее наступление окончательно добьем основную группировку 
противника". 

Я как раз находился у И. В. Сталина, когда он получил этот доклад. Верховному 
было известно, что Генеральный штаб придерживается точки зрения Жукова. 
Прочитав доклад Жукова, Сталин сказал: 

- Надо посоветоваться с командующими войсками фронтов,- и распорядился 
запросить мнение фронтов. Генштабу он поручил подготовить специальное совещание 
для обсуждения плана летней кампании 1943 года. Н. Ф. Ватутину и К. К. 
Рокоссовскому он позвонил сам, просив их к 12 апреля представить соображения по 
оценке фронтовой обстановки и по плану предстоящих действий фронтов. В своих 
донесениях командующие сообщали, что в отношении сил противника и его намерений 
их мнение совпадает с мнением Г. К. Жукова и Генерального штаба. Что касается 
плана действий войск, командование и штаб Центрального фронта высказывались за 
то, чтобы объединенными усилиями войск Западного, Брянского и Центрального 
фронтов уничтожить орловскую группировку врага, пока она еще не подготовилась к 
наступлению, и тем самым лишить противника возможности использовать ее для 
нанесения удара через Ливны на Касторное одновременно с ударом от Белгорода. 
Руководство Воронежского фронта высказалось только по поводу намерений врага. 

12 апреля вечером в Ставке состоялось совещание, на котором присутствовали И. В.
 Сталин, прибывший с Воронежского фронта Г. К. Жуков, я и заместитель 
начальника Генерального штаба А. И. Антонов. Было принято предварительное 
решение о преднамеренной обороне. Сталина беспокоило, и он не скрывал этого, 
выдержат ли наши войска удар крупных масс фашистских танков. 

Однако шел уже не 1941 год. Красная Армия закалилась в сражениях, приобрела 
огромный боевой опыт, имела отличное вооружение и прекрасную боевую технику. 
Теперь уже фашисты боялись нас. И колебания были отброшены. Тщательный анализ 
обстановки и предвидение развития событий позволили сделать правильный вывод: 
главные усилия надо сосредоточить к северу и югу от Курска, обескровить здесь 
противника в оборонительном сражении, а затем перейти в контрнаступление и 
осуществить его разгром. В дальнейшем имелось в виду развернуть общее 
наступление Красной Армии, нанося главный удар в направлении на Харьков, 
Полтаву и Киев. Между прочим, на совещании был предусмотрен и другой вариант 
действий: переход советских войск к активным действиям в случае, если 
фашистское командование не предпримет наступления под Курском в ближайшее время 
и оттянет его на длительный срок. 

После принятия решения о преднамеренной обороне с последующим переходом в 
контрнаступление развернулась всесторонняя и тщательная подготовка к 
предстоящим действиям. Одновременно продолжалась разведка сил и намерений 
противника, в результате чего советскому командованию стали достаточно точно 
известны сроки начала вражеского наступления, которое трижды переносилось 
Гитлером. Рассказывая здесь о плане Курской битвы, мне хотелось бы подчеркнуть 
два момента. Во-первых, то, что этот план являлся центральной частью общего 
стратегического плана, принятого Ставкой на летне-осеннюю кампанию 1943 года; 
во-вторых, что решающую роль в разработке плана сыграли высшие органы 
стратегического руководства - Ставка Верховного Главнокомандования и 
Генеральный штаб. До недавнего времени вопрос о планировании и подготовке 
Курской битвы в военно-исторической литературе, как научной, так особенно 
мемуарной, освещался не совсем точно,- вольно или невольно принижалась большая 
творческая и организационная деятельность Ставки и ее рабочего органа