Воронежским фронтом 64-ю армию генерал-лейтенанта М. С. Шумилова, находившуюся 
в ее резерве в районе Сталинграда. Войска Вор9нежского фронта продолжали упорно 
отстаивать подступы к Харькову, но сами своими сравнительно слабыми силами не 
смогли сдержать танковый напор фашистов и вынуждены были 15 марта оставить 
город. Под Белгородом основной удар врага пришелся по крайне ослабленной 69-й 
армии генерал-лейтенанта М. И. Казакова. С юга наступал танковый корпус СС, с 
запада - армейский корпус. Фашисты непрерывно бомбили Белгород. 18 марта враг, 
прорвавшись с юга, овладел городом. Командование Воронежского фронта и я 
покинули его ранним утром и переехали в район Обояни. 

Хотелось бы заметить, что даже при всей неожиданности вражеского 
контрнаступления наш отход не носил на себе следов растерянности и сумятицы. Ни 
порядок, ни руководство войсками не нарушались, хотя все тяжело расставались со 
столь дорогими нашему сердцу городами и районами. Мы верили, что скоро они 
вновь станут свободными. На это была направлена напряженная работа Ставки и 
Генштаба. По распоряжению Верховного Главнокомандующего к нам прибыл Г. К. 
Жуков, которому поручалось вместе со мной и командующими фронтами разработать и 
представить в Ставку соображения по плану дальнейших действий на этом 
направлении. 

19 марта мы с Георгием Константиновичем докладывали Верховному 
Главнокомандующему о том, что все наше внимание нацелено на то, чтобы 
остановить продвижение противника из Белгорода на север и северо-восток. Для 
этой цели мы организовали прочную оборону по Северскому Донцу и далее через 
Гостищево, Быковку, Дмитриевку, Красную Яругу и Краснополье, прикрывая 
преимущественно направления на Обоянь и Корочу. 69-ю армию М. И. Казакова с 
танковым корпусом В. М. Баданова мы отводили на восточный берег Северского 
Донца; 21-ю армию И. М. Чистякова усиливали прибывавшими полками самоходной 
артиллерии; танковый корпус И. А. Вовченко выводили непосредственно севернее и 
северо-западнее Белгорода, чтобы прикрыть дорогу на Обоянь и Тамаровку; 40-ю 
армию К. С. Москаленко отводили на рубеж Дмитриевки, Красной Яруги в стык 21-й 
армии И. М. Чистякова и 38-й Н. Е. Чибисова, а сами выехали в войска, чтобы 
уточнить положение в районе Белгорода и помочь организовать там оборону. 

От А. И. Антонова, находившегося в Курске, мне было известно, что 21-я армия 17 
марта вышла к Ольховатке, а в Курске 18 марта уже находилась 1-я танковая армия.
 К 23 марта после того, как 64-я (7-я гв.) армия вышла к Северскому Донцу, 
встав между 69-й и 3-й танковой армиями, а 21-я армия организовала прочную 
оборону на рубеже 25-30 км севернее Белгорода, линия фронта в районе Обояни 
стабилизировалась. Попытки немцев развить здесь наступление успеха не имели, и 
Воронежский фронт перешел к жесткой обороне. 22 марта я получил разрешение 
вернуться в Москву. Вслед за мною и по моей просьбе было разрешено прибыть в 
Москву А. И. Антонову. Вскоре мне довелось представить Алексея Иннокентьевича 
Верховному Главнокомандующему. Теперь мы почти ежедневно вместе посещали Ставку.
 

На фронте в те дни произошло некоторое перемещение: Н. Ф. Ватутин был назначен 
командующим Воронежским фронтом вместо Ф. И. Голикова, отозванного в 
распоряжение Ставки. Командующим Юго-Западным фронтом вместо Н. Ф. Ватутина 
стал Р. Я. Малиновский, а вместо него на Южный фронт был выдвинут командарм-57 
Ф. И. Толбухин. Забегая вперед, скажу, что последний вполне оправдал оказанное 
ему доверие. Он отлично командовал позднее 3-м Украинским фронтом во время 
освобождения Румынии, Болгарии, Югославии, Венгрии и Австрии. После войны 
Маршал Советского Союза Толбухин руководил ответственными участками обороны 
страны, чуть ли не до своей безвременной кончины внося заметную лепту в наше 
общее дело... 

Красная Армия, временно перейдя к обороне, сохранила за собой инициативу. На 
советско-германском фронте наступило весеннее затишье. Лишь на Кубани 
продолжались ожесточенные сражения за завоевание господства в воздухе. В центре 
же, вокруг Курска, образовалась своеобразная дуга, обращенная в сторону 
противника. С севера над ней нависал находившийся в руках противника Орловский 
выступ. С юга линия фронта тянулась примерно по белгородской параллели. А 
западный конец дуги шел чуть восточнее Севска, Рыльска и города Сумы. Внутри 
огромной дуги и близ нее стояли в напряженном ожидании наши десять 
общевойсковых, две танковые и две воздушные армии Центрального и Воронежского 
фронтов. 

Стратегическая пауза в течение апреля - июня 1943 года была использована обеими 
воюющими сторонами для выработки новых стратегических решений и подготовки к 
летним активным действиям. Неудача весеннего контрнаступления, в ходе которого 
немцы добились ограниченных успехов, не отрезвила руководителей вермахта. Жажда 
реванша, стремление во что бы то ни стало восстановить пошатнувшийся престиж 
немецко-фашистской армии толкали гитлеровцев на очередные авантюры. Они не 
хотели считаться с тем, что обстановка на фронтах второй мировой войны 
складывается для Германии все более неблагоприятно. Крупные поражения на 
востоке ускоряли начавшийся процесс распада фашистской коалиции. Во время 
наступления наших войск зимой 1943 года было разгромлено 100 вражеских дивизий 
(около 40% всех их соединений). Только по сухопутным войскам с июля 1942 года 
по июнь 1943 года, по данным генштаба сухопутных сил Германии, враг потерял 1