прислать в Генеральный штаб. 

17 февраля, после освобождения Харькова, И. В. Сталин лично передал по телефону 
Н. Ф. Ватутину, что представленный им новый план фронтовой операции утвержден. 
Но Верховный просил учесть его замечания о задачах 6-й армии, сделанные еще при 
переговорах об операции "Скачок". Речь шла о том, чтобы эта армия заняла 
Синельниково, а потом Запорожье и не дала войскам противника возможности отойти 
на западный берег Днепра через Днепропетровск и Запорожье. "Других задач, вроде 
выдвижения на Кременчуг, пока не давать шестой армии". Таким образом, и Ставка, 
и Генеральный штаб допускали ту же ошибку, что и командующие Юго-Западным и 
Воронежским фронтами: не ожидали наступательных операций врага, считая его 
здесь разбитым. Ставка не только согласилась с предложениями командующих по 
развитию дальнейшего наступления, но в своих директивах даже расширила планы 
фронтов. При этом Ставка никаких мероприятий по усилению их войск не 
предпринимала. В результате Юго-Западный фронт продолжал с боями продвигаться в 
западном и юго-западном направлениях, с каждым днем увеличивая ширину фронта 
наступления, к началу контрнаступления врага достигшую уже более 400 км. К тому 
же наши войска в результате непрерывных и длительных наступательных боев несли 
большие потери в живой силе и технике и из-за чрезмерной удаленности от баз 
снабжения испытывали острый недостаток в боеприпасах. 

Вражеское контрнаступление и быстрый отход войск правого крыла Юго-Западного 
фронта создали серьезную угрозу левому крылу Воронежского фронта, войска 
которого тоже были крайне ослаблены в наступательных боях, но все еще 
продолжали продвигаться в западном направлении. 

В первых числах марта Верховный Главнокомандующий дал мне указание вернуться на 
Воронежский фронт. Командование и штаб фронта находились тогда в Белгороде. 
Посетив войска и штаб 3-й танковой армии, я убедился, сколь серьезна 
сложившаяся обстановка, и подробно доложил о ней Верховному. Он распорядился 
передать Воронежскому фронту группу войск П. С. Рыбалко из Юго-Западного фронта.
 Но этого оказалось недостаточно. 

4 марта противник начал второй этап контрнаступления, нанеся мощный танковый 
удар сосредоточенными силами по Воронежскому фронту из района юго-западнее 
Харькова. Используя значительное превосходство, особенно в танках и в авиации, 
враг после кровопролитных боев 7 марта сломил сопротивление героических войск 
левого крыла Воронежского фронта и вынудил их начать отход к Харькову. Здесь-то 
и получил свое боевое крещение сформированный на территории СССР чехословацкий 
батальон под командованием Людвика Свободы. Военный совет фронта и я как 
представитель Ставки - от имени советского народа, командования и от себя лично 
- направили чехословацким воинам, показавшим образцы мужества и отваги и 
проявившим себя достойными боевыми соратниками советских братьев по оружию, 
сердечную благодарность и пожелания дальнейших боевых успехов в нашей общей 
борьбе с оккупантами. В ответ на это, как пишет Л. Свобода в своей книге "От 
Бузулука до Праги", "бойцы поклялись продолжать решительную борьбу с 
фашистскими захватчиками и довести до победного конца дело, за которое пали их 
товарищи"... 

После 7 марта обстановка на левом крыле Воронежского фронта продолжала 
ухудшаться. В ночь на 10 марта у меня состоялся обстоятельный разговор по 
телефону с Верховным Главнокомандующим. Мы обсудили, что должна предпринять 
Ставка, чтобы немедленно и серьезно усилить курско-белгородско-харьковское 
направление. Решили срочно перебросить сюда две общевойсковые и одну танковую 
армии. В директиве Ставки, адресованной командующему Центральным фронтом К. К. 
Рокоссовскому, мне и командующему Воронежским фронтом Ф. И. Голикову, 
говорилось: 

"Выход южной группы противника севернее Харькова в район Казачья Лопань создает 
тяжелое положение для Воронежского фронта и несет угрозу разрушения тылов всего 
Центрального фронта. Противник имеет намерения выйти в сторону Белгорода, 
прорваться к Курску и соединиться с орловской группой немецких войск для выхода 
в тыл Центральному фронту. Ставка решила выдвинуть танковую армию Катукова 
навстречу подымающемуся на север противнику с задачей совместно с 21-й армией 
разгромить южную группу противника и ликвидировать создавшуюся угрозу для 
Центрального и Воронежского фронтов. Ставка приказывает: 1. Немедля выдвинуть 
21-ю армию в сторону Курска с тем, чтобы не позднее 13 марта армия выдвинулась 
южнее Курска, перехватила магистральное шоссе и начала ускоренное движение в 
сторону Обояни. 2. Оказать всяческое содействие танковой армии Катукова в деле 
выгрузки и быстрейшего продвижения вперед бок о бок с 21-й армией. Ставка 
доводит до вашего сведения, что как 21-я армия, так и танковая армия Катукова 
передаются с 13 марта сего года в подчинение командующего Воронежским фронтом". 


Находившемуся в то время в Курске в качестве представителя Ставки заместителю 
начальника Генерального штаба А. И. Антонову было приказано принять все меры 
для быстрейшего выдвижения на реку Псел 21-й армии генерал-лейтенанта И. М. 
Чистякова. Армия должна была прочно держать этот рубеж, прикрыть Курск с юга и 
обеспечить развертывание прибывавшей сюда из резерва Ставки 1-й танковой армии. 
Ставкой дано также указание срочно перебросить в распоряжение командования