место в общей работе. Подружился я и с Виктором Николаевичем Мельниковым - 
человеком щедрой души, большим знатоком военного дела. До института он служил 
командиром боевой части на линкоре "Октябрьская революция", хорошо знал 
корабельную артиллерию, все топкости ее эксплуатации и боевого применения. 
"Морской волк", как в шутку мы называли Мельникова, был надежным товарищем, 
добрым советчиком и консультантом. 

Самые теплые воспоминания сохранились у меня и о других моих товарищах по 
отделу, по ЛАНИМИ. 

Огромным авторитетом среди сотрудников института пользовался Иван Иванович Грен,
 сменивший П. П. Шешаева на посту директора. Он длительное время командовал 
Крымским укрепленным районом и был крупным специалистом береговой артиллерии. И 
хотя у него не было инженерного образования, в технических вопросах он 
ориентировался хорошо. И. И. Грен долгие годы руководил ЛАНИМИ, очень многое 
сделал для развития научных исследований и укрепления связей института с 
производством. Он внес большой вклад в организацию обороны Ленинграда в годы 
Великой Отечественной войны. 

Человеком И. И. Грен был твердым, истину ценил превыше всего и принципами 
своими никогда не поступался. 

В институте был известен такой случай. Слабо разбиравшийся в военно-морских 
делах тогдашний нарком Военно-Морского Флота П. Н. Фриновский на совещаниях то 
и дело в довольно категоричной форме и, как правило, невпопад подавал реплики и 
делал замечания выступавшим товарищам. При этом он для подтверждения 
убедительности своих слов обращался к кому-либо из присутствующих: "Правильно я 
говорю?" - и, получив утвердительный ответ, принимался за следующего 
выступающего. 

И вот на одном из таких совещаний после очередной реплики Фриновский обратился 
за поддержкой к И. И. Грену. Иван Иванович поднялся и по военному четко 
ответил: - Нет, товарищ нарком. В этом вопросе вы не разобрались и говорите 
неправильно. 

Реакция была бурной. Однако истина восторжествовала. Некомпетентность П. Н. 
Фриновского вскоре стала очевидной и в более высоких инстанциях. Через 
некоторое время он был освобожден от поста наркома. 

Институт имел разносторонние и плодотворные связи с предприятиями, с флотом. 
Следует, видимо, сказать, что по решению партии в начале 30-х годов в стране 
был создан целый ряд научно-исследовательских учреждений и их филиалов. Все эти 
центры, как правило, отраслевые, работали над конкретными проблемами, над 
внедрением достижений науки и техники в народное хозяйство. 

Ряду институтов, в том числе и нашему, была поручена работа над 
совершенствованием технического оснащения армии и флота. "Морской" профиль 
института обусловил и круг задач, которые нам приходилось решать. Основные 
усилия сосредоточивались на разработке проектов новых систем оружия и контроле 
за выполнением тактико-технических заданий на предприятиях. Большое внимание 
уделялось также другим вопросам, в частности изучению и обобщению опыта 
эксплуатации морского вооружения, разработке тактико-технических требований к 
тем или иным его системам, инструкций и руководств по их эксплуатации и боевому 
применению. 

С первых дней я с головой окунулся в работу. Меня захватывало и увлекало все: и 
ведение сложнейших расчетов, и изготовление чертежей, и участие в консультациях 
с учеными, заказчиками и производственниками, и фактическое выполнение функций 
эксперта, когда требовалось оценить качества создаваемого образца. 

На работу я всегда шел с радостью. Если приходилось подолгу бывать и 
командировках на заводах или кораблях - скучал по институту, по товарищам. 
Ощущение глубокого взаимопонимания и дружбы добавляло сил, побуждало работать 
как можно лучше. 

Такое настроение - я бы назвал его настроем на работу - было в коллективе общим.
 Общей была у нас и увлеченность делом, которая заставляет забывать обо всем, 
трудиться столько, сколько потребуется для решения поставленной задачи. Скажу 
откровенно: в этом мне видится и непременное условие, и обязательное слагаемое 
творчества. А именно к творчеству мы, молодые инженеры, приобщались в ЛАНИМИ. 
Процесс творчества сложен и противоречив. Он включает в себя радость открытий и 
горечь неудач, муки долгого поиска, тяжелый будничный труд и взлет озарений. 
Мне нравилось проникать в таинство рождения новых машин и механизмов, 
участвовать в их создании. 

Вспоминается мой первый опыт участия в разработке досылателя к орудию. Механизм 
это не очень сложный, но важный. С его установкой на орудие повышалась 
скорострельность, облегчался труд заряжающего. Мы стремились побыстрее его 
сделать. Однако опытный образец после серии выстрелов как бы ослабевал. 
Отправленный им в казенник снаряд вываливался обратно, обрывая лоток досылателя.