энергетическое хозяйство завода к тому временя начало то и дело спотыкаться. 
Эта серьезная проблема касалась не одного завода, а целой группы, даже всей 
отрасли, и для ее изучения и решения я вылетел на Урал. Как раз на следующий 
день после нашего прилета мне позвонил директор завода С. К. Медведев и доложил,
 что на ТЭЦ произошла очередная авария. 

- Что случилось? - спросил я. 

- Вышел из строя котельный агрегат, - ответил Медведев, - а второй мы только 
вчера поставили на ремонт. Резерва нет. 

Я знал Сергея Константиновича как опытного хозяйственника и хорошего 
руководителя. Сюда, на завод, он был назначен совсем недавно, но, судя по всему,
 в курс дела уже вошел. И сейчас он верно оценил ситуацию: с остановкой 
агрегата нависала угроза прекращения металлургического производства, а значит, 
и срыва выпуска оружия. 

Я срочно выехал на ТЭЦ. Здесь помимо директора уже собрались главный энергетик 
завода Н. В. Годзев, начальник ТЭЦ В. П. Бакуленко, работники теплочасти Е. Г. 
Рабинович и Д. Я. Фейдеров, старший мастер котельной И. И. Разумов. Николай 
Владимирович Годзев доложил об обстановке. 

- Что думаете предпринять? 

- Нужен ремонт, - отвечал главный энергетик. 

- Ясно, что нужен. Но ведь он потребует, если не ошибаюсь, до 40 часов? 

- Да, товарищ нарком, минимум 36. 

- Остановки производства на такой срок мы допустить не можем. 

- Можно сократить это время, если сделать ремонт на горячем котле, не ожидая 
его охлаждения. 

- Какой выигрыш времени это нам даст? 

- Тридцать часов, не меньше. 

- Кто может сделать это? 

- Я могу, товарищ нарком, - сказал Разумов. - Мне уже приходилось выполнять эту 
работу. 

Говорил он спокойно, как о чем-то обыденном, и потому слова его звучали 
особенно весомо. Вообще весь облик Разумова внушал доверие. Роста он был чуть 
выше среднего. Плотный, даже кряжистый, с простым, открытым русским лицом, он 
мне понравился сразу. 

Получив разрешение на рискованную операцию, Разумов облачился в ватник, валенки 
и шапку, смазал лицо жиром. Для определения места аварии нужно было опуститься 
в котел, остановленный, отключенный от сети, но еще находящийся под давлением. 
Температура в нем достигала почти 90° С. После перекрытия дымоходов и включения 
вентиляторов, чтобы хоть чуть-чуть ослабить жар, Разумов, обвязавшись веревкой, 
за которую его должны были вытащить из котла по первому же сигналу, проник в 
газоход - десятиметровый коридор с примерно метровым поперечным сечением. Он 
быстро обнаружил повреждение. Через семь с половиной часов после остановки 
котел уже работал на полную мощь, завод получил энергию, и плановые задания 
были выполнены. 

Иван Иванович продолжал и в дальнейшем трудиться так же героически, был отмечен 
орденом. В конце 60-х годов его постигло несчастье: по чьему-то преступному 
недосмотру на ТЭЦ остался незакрытым люк одного из колодцев и во время спуска 
дренажа Разумов упал в него. Ему пришлось ампутировать обе ноги... Но Иван 
Иванович и после этого остался бодрым, сильным своим несгибаемым духом 
человеком. 

Героизм будничной повседневной работы, самоотверженность рабочих, инженеров, 
конструкторов, руководителей производства наполнили жизненным содержанием 
мероприятия ЦК ВКП(б) и ГКО по подъему военного хозяйства страны. Зная, как 
дороги стране, как нужны для победы каждый килограмм сырья, металла, топлива, 
каждый киловатт-час электроэнергии, люди добивались экономии буквально на 
каждой операции, в каждом звене технологического процесса, во всех видах 
производства. 

В 1943 году Михаил Леонидович Катаев, главный металлург одного из заводов 
наркомата, замечательный специалист своего дела, докладывал: 

- Ряд деталей мы перевели на литье, листовую штамповку и объемную штамповку 
вместо поковок. По опыту цеха No 34 решили вместо литья бронзы в земляные формы