он почувствовал резкую боль в ноге и потерял сознание. 

Немецкие мотоциклисты привезли его в школу, где жила сельская учительница Фаруз 
Басаева. 

Когда Зангиев пришел в себя, явился офицер с переводчиком. Начался допрос. 
Володя молчал, отказывался отвечать, и его избивали до потери сознания. Так 
повторялось несколько дней. 

Однажды утром немцы согнали жителей Хаталдона к школьному зданию. Зангиева 
вывели из дома, связали его обожженные руки веревкой, другой конец которой 
привязали к хвосту лошади. Всадник пришпорил лошадь, она рванулась и поволокла 
раненого по земле. На другом конце селения, на обочине дороги, была вырыта яма. 
Гитлеровцы столкнули в нее изуродованное тело летчика и засыпали землей. 

Спустя несколько дней, когда советские воины освободили Хаталдон, однополчане 
на месте падения самолета Владимира Зангиева установили ему памятник - обелиск 
со звездой. 

А через несколько лет, когда уже кончилась война, боевые друзья снова приехали 
сюда и прикрепили на обелиске другую пластинку, на которой было начертано: 
"Герой жив! Пусть этот памятник напоминает о его подвигах!" Да, Владимир 
Зангиев выжил и здравствует поныне. 

В тот день, когда фашисты зарыли Зангиева, через селение Хаталдон гнали группу 
пленных красноармейцев. Они заметили, что свеженасыпанный земляной холмик у 
дороги шевелится. Пленные разгребли землю, вытащили летчика из ямы и 
попеременно несли его на руках до осетинского селения Дигора. 

В сыром глиняном карьере Дигорского концлагеря к Зангиеву вернулась жизнь. 
Потом последовал прохладненский пересыльный пункт, долгий путь в обледенелых 
вагонах и, наконец, "гросслазарет Славута", лагерь 301. 

Владимир Зангиев трижды пытался бежать из лагеря, но безуспешно. И только в 
четвертый раз вместе с группой военнопленных ему удалось вырваться на свободу. 
Зангиев попал в партизанский отряд. Позже с группой партизан он перешел линию 
фронта, лечился в госпитале, а черен некоторое время снова сел за штурвал 
боевой машины. 

* * * 

Бои на реках Терек и Баксан дали возможность укрепить оборону Северной группы 
войск Закавказского фронта, своевременно сосредоточить там необходимые силы и 
прикрыть грозненские нефтяные источники, город Орджоникидзе, а значит, и Баку, 
который немецко-фашистское командование намеревалось захватить 25 сентября. 

Стремясь к осуществлению этой цели, Клейст не считался с потерями. Гитлеровцы 
предпринимали одну ожесточенную танковую атаку за другой. 

В садах, на кукурузных полях, на заболоченных берегах Терека - всюду, где 
пытались пройти немцы, они оставляли сожженные танки, разбитые пушки, сотни 
трупов. Правда, кое-где им удалось переправиться на южный берег Терека, по и 
там их попытка вырваться на широкий оперативный простор не увенчалась успехом. 

27 августа подполковник генерального штаба Кремер извещал командование 13-й 
танковой дивизии: 

"Необходимо учесть то, что противник упорно обороняет реку Терек и ведет 
беспрерывные контратаки, имеющие целью охранение нефтяных районов Грозный - 
Баку. Несмотря на превосходство нашей авиации и удобную для танков местность, 
не следует забывать, что советское командование располагает в Закавказье 
большими резервами, которые еще не введены в бой, и что город Грозный, объект 
нашего удара, имеет тройное кольцо укреплений". 

План обороны Кавказа не был рассчитан только на использование резервов извне, с 
других фронтов. Нашему фронту была поставлена задача малыми силами, в основном 
за счет местных формирований, приковать немецкие части к предгорьям Кавказа, 
измотать и обескровить их, а затем во взаимодействии с другими фронтами 
разгромить врага. 

И все же в критический момент Ставка сочла возможным перебросить на Кавказ 
гвардейские соединения, получившие боевое крещение под Москвой, Смоленском и 
Тулой. Гвардейцы показывали пример молодым воинам, учили их мастерству боя и в 
обороне, и в наступлении. 

На Тереке мы нанесли противнику очень чувствительные ответные удары. Тяжелое 
поражение в эти дни потерпела 23-я танковая дивизия фон Макка. Этот генерал 
трижды подавал рапорт Гитлеру, доказывая, что никто лучше его, фон Макка, не 
справится с захватом Баку. Потом фон Макк собирался двинуться на Иран, чтобы 
соединиться с войсками Роммеля, наступавшими через Египет на Суэц.