Затаив дыхание слушали мы Ленина... 

В этот относительно мирный период враг, разбитый в открытой, вооруженной борьбе,
 менял тактику. Опираясь на кулацкие элементы в деревне, он организовывал 
заговоры и мятежи. Вспыхивали они в Сибири, на Украине, в Тамбовской губернии и 
других районах. 

За несколько дней до открытия съезда белогвардейские элементы во главе с бывшим 
царским генералом Козловским подняли контрреволюционный мятеж в Кронштадте. 

Они выдвинули демагогический лозунг "Советы без коммунистов". Этот лозунг 
привлек недостаточно сознательные, нестойкие элементы, которых в Кронштадтском 
гарнизоне было немало. 

Мятежники располагали 135 орудиями, приблизительно сотней пулеметов. Военные 
корабли, поддерживавшие их, стояли в гавани под нарами. 

Наступала весна. Финский залив от Кронштадта до Питера вот-вот должен был 
освободиться ото льда, что позволило бы мятежникам вывести корабли в море. 

Контрреволюционный штаб Кронштадта стремился оттянуть время и тем самым лишить 
возможности части Красной Армии наступать по льду. 

5 марта была восстановлена 7-я армия под командованием М. Н. Тухачевского. Были 
созданы два боевых участка: Северный (сестрорецкий) и Южный (ораниенбаумский). 
Начальником Северного участка стал Е. Казанский, Южного - А. Седякин. 

Командование 7-й армии послало мятежникам ультиматум. Но Кронштадт молчал. 
Тогда 7 марта Тухачевский отдал приказ о штурме крепости. 8 марта наши войска 
вышли на лед и двинулись в атаку. Форты и корабли Кронштадта открыли 
интенсивный огонь. Понеся большие потери, части 7-й армии отошли. 

Обстановка требовала принятия срочных мер. Тогда по предложению В. И. Ленина X 
съезд партии принял решение послать часть делегатов и гостей под Кронштадт. В 
числе посланцев съезда была и группа командиров из военной академии - Дыбенко, 
Федько, Урицкий, Саблин, Борщевский, Розе, я и многие другие. Кроме того, 
губкомы получили указание ЦК выделить лучших коммунистов для участия в 
подавлении мятежа. 

Через некоторое время стали прибывать коммунисты и комсомольцы из Москвы, Киева,
 Твери, Смоленска, Пскова, Калуги, Рязани, Витебска, Новгорода, 
Иваново-Вознесенска. В самом Петрограде также была объявлена мобилизация 
коммунистов. 

Рано утром 11 марта в Петроград прибыл спецпоезд - во главе с К. Е. Ворошиловым 
приехали делегаты и гости X съезда, члены ЦК, ЦКК, РВС, секретари губкомов, 
начальники и комиссары дивизий и полков, агитаторы, журналисты, писатели. С 
этим поездом приехал и я. 

Командование 7-й армии располагало в это время следующими силами: в 
Ораниенбауме находились 32-я бригада М. Рейтера, 167-я бригада Н. Боброва и 
187-я бригада, возглавить которую поручили И. Федько. Все эти силы были сведены 
в дивизию под командованием П. Дыбенко. На подходе находились эшелоны с частями 
27-й Омской дивизии В. К. Путны. 79 я бригада этой дивизии, возглавляемая Г. Д. 
Хаханьяном, уже разгрузилась в районе Ораниенбаума. 

Политико-моральное состояние в полках 79-й бригады было нездоровое. Среди 
бойцов раздавались голоса, что по льду к морской крепости не подступиться - лед 
не выдержит, что силы мятежников сломить невозможно и т. п. 

В результате 235-й Невельский и 237-й Минский стрелковые полки охватило 
волнение, и они отказались участвовать в штурме Кронштадта. В эти полки срочно 
выехали К. Е. Ворошилов, назначенный комиссаром Южной группы, начальник Сводной 
дивизии II. Дыбенко, комбриг И. Федько, ряд делегатов съезда. Был среди них и я.
 

14 марта в 17 часов полки были выстроены перед казармами. Перед ними выступил К.
 Е. Ворошилов. Он зачитал приказ командования 7 и армии, в котором говорилось, 
что 235 и Невельский и 237-й Минский полки за нарушение присяги и выступление 
против Советской власти разоружаются, а зачинцики смуты отдаются под суд. Полки 
лишались боевых знамен, а личный состав звания воина Красной Армии. 

Этот приказ ошеломил бойцов. По команде Дыбенко они сложили оружие тут же на 
плацу. Разоруженные полки были отведены в казармы. Все мы отправились к ним и 
всю ночь при свете коптилок вели разъяснительные беседы. Опомнившиеся воины 
сами осудили зачинщиков. Бойцы попросили вернуть им оружие и послать на самый 
опасный участок наступления. 

Начальник дивизии В. К. Путна, прибывший в Ораниенбаум несколько позже, также