срезался клин, образованный войсками белых в районе Орла. А разгром корпусов 
Шкуро и Мамонтова вел к срыву авантюристического плана похода Деникина на 
Москву. 

К началу боевых действий в районе Воронежа конный корпус Буденного имел 4-ю и 
6-ю кавалерийские дивизии, приданные корпусу конные подразделения 8-й армии, 
железнодорожную стрелковую бригаду и две бронеплощадки. Всего в корпусе было 
около 5500 сабель, 594 штыка, 180 пулеметов и 26 орудий. 

Силы белых в районе Воронежа составляли: корпус Шкуро (до 5000 сабель, около 2 
полков пехоты и 7 бронепоездов) и конный корпус Мамонтова (3000-4000 сабель). 
Общее командование конницей противника принял на себя Шкуро. Корпуса белых 
находились на значительном удалении один от другого и действовали разрозненно. 
Поэтому численного превосходства белогвардейцев в решительные моменты боя почти 
не ощущалось. 

В сражении под Воронежем и Кромами врагу был нанесен чувствительный удар. 
Наделавшая много шума своими грабежами белая конница Мамонтова и Шкуро с 
позором отходила на юг. В районе станции Касторная, на скрещении железных дорог 
Воронеж - Курск и Елец - Валуйки, прикрываясь реками Олым и Кастора, 
белогвардейские войска вновь создали сильную группировку. В этот район были 
стянуты офицерские полки так называемой Марковской дивизии. Здесь же было 
сконцентрировано много техники, вплоть до танковых подразделений. Танками марки 
Рено, только что полученными из Франции, белогвардейское командование 
намеревалось устрашить и остановить части Красной Армии. 

Чтобы овладеть касторненским оборонительным рубежом, предстояло форсировать 
реку Олым. Это была невероятно трудная задача. Река к тому времени, несмотря на 
сильные морозы, еще не замерзла. Танки маневрировали перед передним краем, в 
глубине обороны противника; на железнодорожных линиях Елец - Касторная - Оскол, 
Касторная - Нижнедевицк курсировали до десятка бронепоездов. 

Наша 4-я кавалерийская дивизия занимала район Ведуга, Гнилуша, Меловатка. Она 
должна была наступать в направлении Касторной и разбить противостоящую ей 
группировку противника. 6-я кавалерийская дивизия сосредоточилась в районе 
Киевка, Новая Ведуга. Ей ставилась задача: наступать в направлении станции 
Касторная, обеспечивая левый фланг корпуса. 

Начальник штаба корпуса Виктор Андреевич Погребов, начальник оперативного 
отдела Степан Андреевич Зотов и я долго сидели и ломали голову над тем, как в 
создавшихся условиях провести Касторненскую операцию. Казалось, все было против 
нас. 

- Как назло, и погода ни к черту, - хмурился Виктор Андреевич, - да и дивизии 
наши сильно разбросаны. Правый фланг - Успенское, в 40 верстах. Туда только 
подошли 11-я кавалерийская дивизия и бригада Колесова. 4-я и 6-я дивизии - на 
левом фланге. 

- Позвольте, Виктор Андреевич, мне кажется, такое расположение частей позволяет 
корпусу нанести противнику концентрические удары с обоих флангов, - высказал я 
свое мнение. 

- Верно, - согласился наштакор, - но для этого нужно иметь численное 
превосходство, которого у нас нет. 

Начальника штаба поддержал начоперотдела С. А. Зотов. 

- Да, погода для наступления, конечно, неподходящая. Но что остается делать? - 
настаивал я на своем. - Топтаться на месте, чтобы противник вновь навязал нам 
свою волю? Пойдем к Семену Михайловичу, доложим ему наши соображения, пусть он 
скажет свое слово. 

Так и решили. 

Когда мы переходили улицу, порывистый ветер со снегом чуть не валил нас с ног. 

- Держись, Тюленев! - весело крикнул мне Погребов. Когда мы вошли в сени и 
стряхивали с себя снег, он сказал: 

- Видал, какая погода? А ты говоришь - наступать. Да в такую погоду хороший 
хозяин собаку со двора не выпустит. 

Буденный нас ожидал. Зотов доложил ему наши соображения, упомянув о 
неподходящей погоде. 

- А я считаю, погода самая подходящая для нашего наступления, - сказал Семен 
Михайлович. - Обеспечит нам внезапность. Надо полагать, беляки нас не ожидают, 
а мы им как снег на голову свалимся. 

Говорил Буденный убедительно. Взвешивая все "за" и "против", он подробно