"Дорогой Иван Владимирович! 

Сегодня исполнился ровно год со дня моего ранения, когда я выпал из тележки. 
Конечно, я предпочел бы быть на двух ногах и работать с тобой или на другом 
фронте, но даже то, что я сейчас могу работать в Москве и как-то приносить 
пользу общему делу разгрома врага, - и то хорошо. Могло бы это кончиться 
небольшим памятником в Сочи или Тбилиси. 

Поэтому я доволен и признателен тем, кто отодвинул немного устройство памятника,
 и хорошо понимаю, что кроме Петрова или Джанелидзе много обязан тебе за 
поддержку, помощь и внимание. 

Думаю, что не ошибусь, подозревая, что ты не вполне доволен своей работой. 
Активные операции идут вне твоей епархии. Но, как и раньше говорил, считаю, что 
твоя работа в Тбилиси не менее (а в некотором отношении более) трудна и нужна 
государству, чем в другом месте. 

Первое время я сам очень тосковал без ответственной работы. Быть на положении 
почетного зама тяжело, а в военное время особенно. Но к моему удовлетворению, 
неожиданно получил назначение в правительственную комиссию, где и работаю 
сейчас (по совместительству). Работа исключительно интересная и ответственная. 

Будет свободная минута, напиши пару строк. 

Сейчас под моим водительством печатают (впервые) и будут выходить сборники по 
опыту войны (морские). Зная твой интерес к флоту, буду посылать тебе. 

Будь здоров. 

Желаю успеха в работе. 

Твой Исаков". 

Пока Военный совет фронта и командование Черноморской группы разрабатывали и 
осуществляли мероприятия по усилению туапсинского направления, противник 
продолжал развивать наступление и 17 октября овладел районом Шаумяна, а на 
стыке 56-й и 18-й армий стал продвигаться в направлении горы Кочкацова. 

В боях за эту гору совершил подвиг славный сын азербайджанского народа 
19-летний красноармеец Кафур Мамедов. 

18 октября в жарком бою он уничтожил тринадцать фашистских автоматчиков и один 
миномет с расчетом. 

На следующий день, когда на наблюдательный пункт 3-й роты 323-го батальона 
морской пехоты прорвались автоматчики противника, Кафур заметил, что один из 
них целится в командира роты. Отважный боец бросился вперед и заслонил собой 
командира. Кафур погиб, но имя Героя Советского Союза Кафура Мамедова осталось 
жить в веках. 

Немецко-фашистское командование придавало новороссийско-туапсинскому 
направлению особенно большое значение. Клейст и его начальник штаба генерал фон 
Грейфенберг отдавали явное предпочтение туапсинскому направлению перед 
моздокско-грозненским. 

На мой взгляд, это было грубым просчетом немецкого командования. Все 
оперативные работники штаба Закавказского фронта пришли к единому выводу: такая 
оценка обстановки противником и такое решение должны привести фашистские войска 
к поражению на всем Закавказском фронте. 

Почему же все-таки гитлеровское командование предпочло Туапсе Грозному? 
Думается, прежде всего из-за непоколебимой приверженности немецких генералов 
теории Шлиффена, той модернизированной "теории Канн", которая легла в основу 
военной стратегии и тактики генерального штаба третьего рейха. 

Дело в том, что, выйдя на Туапсе, противник разрезал бы пополам Черноморскую 
группу наших войск и окружил две армии - 56-ю и 47-ю. Вот это стремление 
повторить "Канны" и продиктовало командующему группой армий "А" его туапсинский 
план. 

Это был тщательно разработанный план. Лесистые предгорья Западного Кавказа 
имели в этом месте самый удобный проход к морю - железную дорогу Майкоп - 
Туапсе. Сосредоточив на этой дороге ударные силы, немцы рассчитывали одним 
броском захватить Туапсе и завершить окружение и разгром всего левого фланга 
Черноморской группы. 

У гитлеровцев тут было одно большое преимущество: они наступали с севера и, 
следовательно, имели самую широкую возможность маневрировать силами по 
Кубанской долине. Кроме того, в распоряжении немецкого командования находилось